Онлайн книга «Представление»
|
Захожу в отдел к Марине. Слышу: — А, это ты… Прости, работы много. — Что-нибудь случилось? — Что могло случиться? Дела… — Что еще за дела? — Юбилей и все такое. Мы же люди серые, романов не пишем… — Чего ты злишься? — А чего мне радоваться? Ты куда-то исчезаешь. То безумная любовь, то неделю шляешься… — Что значит — шляешься?! Я был в командировке на Сааремаа. Меня в гостинице клопы покусали… — Это не клопы, — подозрительно сощурилась Марина, — это бабы. Отвратительные, грязные шлюхи. И чего они к тебе лезут? Вечно без денег, вечно с похмелья… Удивляюсь, как ты до сих пор не заразился… — Чем можно заразиться у клопа? — Ты хоть не врал бы! Кто эта рыжая, вертлявая дылда? Я тебя утром из автобуса видела… — Это не рыжая, вертлявая дылда. Это — поэт-метафизик Владимир Эрль. У него такая прическа… Вдруг я понял, что она сейчас заплачет. А плакала Марина отчаянно, горько, вскрикивая и не щадя себя. Как актриса после спектакля… — Прошу тебя, успокойся. Все будет хорошо. Все знают, что я к тебе привязан… Марина достала крошечный розовый платочек, вытерла глаза. Заговорила спокойнее: — Ты можешь быть серьезным? — Конечно. — Не уверена. Ты совершенно безответственный… Как жаворонок… У тебя нет адреса, нет имущества, нет цели… Нет глубоких привязанностей. Я — лишь случайная точка в пространстве. А мне уже под сорок. И я должна как-то устраивать свою жизнь. — Мне тоже под сорок. Вернее — за тридцать. И я не понимаю, что значит — устраивать свою жизнь… Ты хочешь выйти замуж? Но что изменится? Что даст этот идиотский штамп? Это лошадиное тавро… Пока мне хорошо, я здесь. А надоест — уйду. И так будет всегда… — Не собираюсь я замуж. Да и какой ты жених! Просто я хочу иметь ребенка. Иначе будет поздно… — Ну и рожай. Только помни, что его ожидает. — Ты вечно сгущаешь краски. Миллионы людей честно живут и работают. И потом, как я рожу одна? — Почему одна? Я буду… содействовать. А что касается материальной стороны дела, ты зарабатываешь втрое больше. То есть от меня практически не зависишь… — Я говорила о другом… Зазвонил телефон. Марина сняла трубку: — Да? Ну и прекрасно… Он как раз у меня… Я замахал руками. Марина понимающе кивнула: — Я говорю, только что был здесь… Вот уж не знаю. Видно, пьет где-нибудь. Ну, думаю, стерва. — Тебя Цехановский разыскивает. Хочет долг вернуть. — Что это с ним? — Деньги получил за книгу. — «Караван уходит в небо»? — Почему — караван? Книга называется «Продолжение следует». — Это одно и то же. Ладно, — говорю, — мне пора. — Куда ты собрался? Если не секрет… — Представь себе, в родильный дом… Я оглядел заваленные газетами столы. Ощутил запах табачного дыма и клея. Испытал такую острую скуку и горечь, что даже атмосфера больницы уже не пугала меня. За дверью я осознал, что секунду назад Марина выкрикнула: «Ну и убирайся, жалкий пьяница!» Сел в автобус, поехал на улицу Карла Маркса. В автобусе неожиданно задремал. Через минуту проснулся с головной болью. Пересекая холл родильного дома, мельком увидел себя в зеркале и отвернулся… Навстречу шла женщина в белом халате. — Посторонним сюда нельзя. — А потусторонним, — спрашиваю, — можно? Медсестра замерла в недоумении. Я сунул ей редакционную книжку. Поднялся на второй этаж. На лестничной площадке курили женщины в бесформенных халатах. — Как разыскать главного врача? — Выше, напротив лифта. Напротив лифта — значит, скромный человек. Напротив лифта — шумно, двери хлопают… Захожу. Эстонец лет шестидесяти делает перед раскрытой форточкой гимнастику. Эстонцев я отличаю сразу же и безошибочно. Ничего крикливого, размашистого в облике. Неизменный галстук и складка на брюках. Бедноватая линия подбородка и спокойное выражение глаз. Да и какой русский будет тебе делать гимнастику в одиночестве… Протягиваю удостоверение. — Доктор Михкель Теппе. Садитесь. Чем могу быть полезен? Я изложил суть дела. Доктор не удивился. Вообще, что бы ни затеяла пресса, рядового читателя удивить трудно. Ко всему привыкли… — Думаю, это несложно, — произнес Теппе, — клиника огромная. — Вам сообщают о каждом новорожденном? — Я могу распорядиться. Он снял трубку. Что-то сказал по-эстонски. Затем обратился ко мне: — Интересуетесь, как проходят роды? — Боже упаси! Мне бы записать данные, взглянуть на ребенка и поговорить с отцом. Доктор снова позвонил. Еще раз что-то сказал по-эстонски. — Тут одна рожает. Я позвоню через несколько минут. Надеюсь, все будет хорошо. Здоровая мать… Такая полная блондинка, — отвлекся доктор. — Вы-то, — говорю, — сами женаты? — Конечно. — И дети есть? — Сын. — Не задумывались, что его ожидает? — А что мне думать? Я прекрасно знаю, что его ожидает. Его ожидает лагерь строгого режима. Я беседовал с адвокатом. Уже и подписку взяли… Теппе говорил спокойно и просто. Как будто речь шла о заурядном положительном явлении. Я понизил голос, спросил доверительно и конспиративно: — Дело Солдатова? — Что? — не понял доктор. — Ваш сын — деятель эстонского возрождения? — Мой сын, — отчеканил Теппе, — фарцовщик и пьяница. И я могу быть за него относительно спокоен, лишь когда его держат в тюрьме… Мы помолчали. — Когда-то я работал фельдшером на островах. Затем сражался в эстонском корпусе. Добился высокого положения. Не знаю, как это вышло. Я и мать — положительные люди, а сын — отрицательный… — Неплохо бы и его выслушать. — Слушать его невозможно. Говорю ему: «Юра, за что ты меня презираешь? Я всего добился упорным трудом. У меня была нелегкая жизнь. Сейчас я занимаю высокое положение. Как ты думаешь, почему меня, скромного фельдшера, назначили главным врачом?..» А он и отвечает: «Потому что всех твоих умных коллег расстреляли…» Как будто это я их расстрелял… Зазвонил телефон. |