Онлайн книга «Остров безветрия»
А сегодня вы пришли и впервые за последние сорок лет спросили меня о подробностях того трагического плавания. Теперь рассказывайте вы. Всё, что знаете о нём. Был рад помочь вам — Мы не знаем подробностей, — сказал Максим. — Мы прочитали дневники капитана до того места, где он уходит на остров Безветрия. — Теперь вы понимаете, что на этом они и оборвались… Иван Петрович помолчал. — Где вы нашли эти дневники, точнее говоря, копию дневников? — В сундуке, у нас дома, — стала объяснять Оля. — Моей бабушке в начале войны их отдал её сосед на сохранение. — И точно такие же дневники есть в Музее Арктики, их принёс молодой военный в начале войны. — Видимо, это был сын капитана, Николай Юрьевич. Он ведь мне говорил, что сделал две копии… Вам известно что-нибудь о его судьбе? — Нет, — сказал Максим. — Жаль. Мы общались с ним мало, но доброе сердце легко разглядеть сразу. … Ребята приехали в Тарховку, когда солнце было в небе высоко, а сейчас уже темнело. Двоюродный правнук накрыл на стол и позвал гостей поужинать. Прощаясь, Иван Петрович каждому уважительно пожал руку. — Был рад помочь вам своими воспоминаниями, — повторил он на прощание несколько раз. В электричке Они возвращались в город. В электричке было светло и пусто. Они сели все вместе на две скамейки и смотрели в окно. За окном была темень, мелькали деревья, дома с освещёнными окнами. И Оля подумала, как это удивительно получается: ещё несколько недель назад все они шестеро были сами по себе и не очень-то интересны друг другу. А сейчас едут вместе в пустой электричке. Кроме них в вагоне никого. А у них есть общая тайна, общее дело. Наверно, это и называется дружбой, когда люди делают общее дело. Оля посмотрела на Максима и удивилась, как это она совсем недавно считала его Злейшим Врагом номер один. Та недавняя Оля показалась ей сейчас просто дурочкой. «Здорово, что мы едем все вместе и дружим», — подумала она и чуть не сказала эти слова вслух. А если бы сказала их, то никто бы и не удивился, потому что каждый из них в эту минуту думал точно так же. Письма от Николая Палтусова Вечером Алины мама и папа рассматривали старинные фотографии в альбоме. Оля тоже любила их рассматривать. В прабабушкином альбоме были открытки со старинными поздравления ми: «С Рождеством Христовым, «С праздником Святой Пасхи». Так до революции прадедушка Оли, извозчик Савелий, поздравлял прабабушку кухарку Марусеньку. Потом была их общая фотография: прабабушка Маруся — молодая девушка в красивом длинном платье и прадедушка Савелий — усатый кавалер в пиджаке, с галстуком бабочкой, в сапогах с галошами и с тростью. — Мама, ты так на прабабушку похожа! — каждый раз удивлялась Оля и сейчас удивилась тоже. Там же, в альбоме, лежало письмо товарищей красноармейца Савелия к уважаемой Марии Степановне о том, что муж её геройски погиб в бою с бандитами. В другом альбоме были фотографии бабушки Зины и дедушки Бориса. Пионерский отряд, все коротко подстрижены, все в одинаковых футболках. В первом ряду мальчишки легли на пол, следующие два ряда сидят, последний ряд — стоит. Один из мальчишек, опиравшийся локтем о пол, чему-то улыбался. «Я всегда был у твоих ног», — такая была надпись на обратной стороне фотографии. — Это твой дедушка, — объясняла мама. — Он был весельчаком. Они с бабушкой вместе учились и вместе пошли на завод. И точно — даже на фотографии с надписью «Бригада N 5 Механического цеха» они были рядом, и дедушка улыбался. Дедушка провоевал всю войну, вернулся целым, невредимым и по-прежнему весёлым! Через год, однажды в выходной поехал их цех за грибами в лес. Дедушка больше всех шутил и пел смешные песни. А из леса ехали без него. Он подорвался в лесу на мине, оставшейся от войны. Через шесть месяцев родилась мама… Сколько раз смотрела Оля эти старые альбомы с фотографиями и поздравительными открытками, и всегда лежали в альбоме два письма, сложенные треугольником. В скобках под бабушкиным адресом на них было написано: «Передать Вере Дмитриевне Палтусовой». Только сейчас Оля обратила внимание на фамилию. Она даже вздрогнула. — Мама, откуда эти письма?! — С фронта. Ты же видишь — обратный адрес «полевая почта». Наш довоенный сосед писал своей жене. Он думал, вдруг она пришлёт моей маме свой адрес, а мы ей перешлём письма. Но адрес она не прислала, и он тоже не вернулся с войны. Получалось, что Оля много раз держала в руках письма от сына капитана Палтусова и не догадывалась об этом! — Можно, я их почитаю? — Что ты, Оля! — испугалась мама. — Чужие письма читать нельзя. Я сама их ни разу не читала. — Теперь это не письма, а исторический документ эпохи, — сказал папа. А документы читать можно. Папа развернул письмо. «Дорогой мой Николай Николаевич! — Надо же, — удивился папа, — как будто мне это письмо написано. Через несколько минут на нас пойдут фашистские танки. В бинокль видно, они уже выстроились. Мы не отступим, но останемся ли жить - не знаю. У нас осталось по две гранаты на каждого, а у пушкарей почти нет снарядов. Как бы я хотел, чтобы это письмо было не послед ним! Как бы хотел написать тебе ещё много писем или быть сейчас с вами, подбрасывать тебя в воздух, чтоб ты смеялся у меня в руках. Но времени мало, а надо сказать самое главное. Я уверен, ты вырастешь умным, добрым и смелым, как твой дед. Недавно я прочитал его дневники… Я знаю, ты воспитаешь своих детей так, что они будут помнить нас и продолжать наши дела. Потому что самое святое дело теряет смысл, если у него нет продолжателей. Помни меня и моих друзей. Знай, что сейчас мы отдадим наши жизни, чтобы жил ты и твои дети. Я пишу тебе, как большому и умному чело веку. А тебе всего лишь два года! Если бы ты знал, как я мечтаю увидеть нашу победу своими глазами! Твой отец командир батальона Николай Юрьевич Палтусов». — Вот видишь, — сказала мама и отвернулась, чтобы вытереть слёзы. — Не зря мы храним в сундуке его тетради. Вдруг объявится сын. Прочитает письмо и будет знать об отце. — Да, — проговорил папа, осторожно складывая письмо, — это и на самом деле документ эпохи. Его, пожалуй, в музей надо сдать, чтоб все читали, все знали. — А вдруг он не погиб в том бою, спросила Оля с надеждой. — Он же и второе письмо прислал. Папа развернул второе. «Милые мои Верочка, Николенька и Изабелла! Изабелла, видимо, его родственница, объяснил папа. |