Книга Жизненный план, страница 43 – Лори Спилман

— Ему, несомненно, здесь понравится. Кстати, рядом есть парк, будет удобно, когда у тебя появятся дети.

Он говорит с такой уверенностью, что я почти верю.

— Мама никогда не рассказывала тебе, почему завещала нам с братьями не продавать дом в течение первого года? — спрашиваю я, протягивая ему бокал.

— Нет, но я полагаю, она подумала о том, что тебе надо будет где-то жить.

— Да, скорее всего.

— Возможно, она надеялась, что ты захочешь остаться здесь навсегда, ты ведь так любишь этот дом. — Брэд вращает бокал, любуясь переливами цвета напитка. — Именно поэтому Элизабет внесла пункт об ограничении в тридцать дней. Не хотела, чтобы все было слишком просто.

— Подожди… О чем ты?

— Забыла о завещании? Никто не имеет права жить в доме более тридцати дней. Помнишь?

— Нет, — честно признаюсь я. — Ты хочешь сказать, что я не могу здесь жить? Мне надо искать квартиру?

— К сожалению, да. Таково завещание Элизабет. У тебя ведь есть экземпляр?

— Я только что купила собаку. Представляешь, как сложно будет найти жилье, где разрешают держать животных? А мебель! Я ведь все отдала в «Джошуа-Хаус», а на новую у меня нет денег.

— Эй, подожди. — Брэд отставляет бокал и берет меня за руку. — Не паникуй. Смотри, на прошлой неделе ты провела ночь в «Джошуа-Хаус», поэтому сейчас отсчет только начинается. У тебя достаточно времени, чтобы подыскать жилье.

— Подожди. — Я резко вырываю руку. — Я правильно поняла, поскольку не жила здесь непрерывно, фактически прожила в доме всего шесть дней?

— Именно.

— Получается, если я буду уезжать на пару дней, например в «Джошуа-Хаус», срок можно значительно увеличить?

— Ну, не думаю, что…

На моем лице появляется счастливая улыбка.

— Получается, я могу остаться здесь на неопределенное время. Проблема решена!

Прежде чем Брэд успевает возразить, поднимаю бокал с водой:

— Выпьем!

— Да, но почему ты не пьешь вино?

— Последнее время стараюсь воздерживаться.

Брэд подносит бокал ко рту и тут же опускает.

— Я ошибаюсь, или ты говорила, что не очень хорошо чувствуешь себя в последние дни.

— Угу.

— И ты отказалась от алкоголя.

— Да, именно так, мистер Эйнштейн.

— Бог мой, да ты беременна.

— Думаю, что да, — смеюсь я. — Я купила тест, но боюсь проверять. Подожду до конца праздников.

— Боишься, что результат будет положительный.

— Нет! Боюсь, что отрицательный. Меня это убьет. Понимаешь, я представляла себе все не так. Я ведь не замужем. Конечно, я спрошу Эндрю, хочет ли он воспитывать ребенка вместе со мной, но не буду настаивать на материальной помощи. Все же это моя мечта. Как-нибудь воспитаю ребенка…

— О-го-го. Не спеши. Ты говоришь так, словно все уже определено. Не нужно ставить телегу впереди кобылы.

— Хватит этих глупых шуточек.

— Но я серьезно, Брет. Я понимаю, ты взволнована, но не торопись с выводами.

— Поздно. Кроме того, я не взволнована. Впервые после смерти мамы я, наконец, счастлива.

Мы берем бокалы и переходим в гостиную, где Райли немедленно занимает место перед камином. Брэд с многозначительным видом достает розовый конверт и садится на диван. Пункт под номером шесть жизненного плана.

— Посмотрим, что думает по этому поводу твоя мама?

— Посмотрим. — Я опускаюсь в кресло напротив и поджимаю ноги.

Похлопав себя по карманам рубашки, Брэд восклицает:

— Черт, забыл очки.

Я встаю и достаю из секретера мамины очки в оправе цвета фуксии и лаванды.

— Прошу.

Брэд морщится, но водружает очки на нос.

Стоит мне бросить на него взгляд, как я покатываюсь от смеха.

— Господи. Тебе идет эта веселенькая оправка!

Брэд хватает меня и валит на диван, заломив назад руку, и приставляет кулак к голове.

— Значит, тебе смешно? — спрашивает он с напускной серьезностью.

— Хватит, — кричу я, хохоча еще громче.

В результате мы оказываемся оба на диване, рядом друг с другом, да еще рука Брэда крепко обхватывает меня за шею. Скорее всего, другая женщина поспешила бы встать, памятуя о том, что этот мужчина совсем недавно расстался с любимой девушкой. Но не я. Я остаюсь лежать.

— Ладно, — говорит Брэд, переводя дыхание. — Будем вести себя прилично. — Правой рукой он берет конверт и умудряется его вскрыть.

Я прижимаюсь к нему и киваю.

— Давай, бабуля, читай.

Брэд фыркает и начинает:

— «Поздравляю с новым питомцем, родная! Я очень за тебя рада. В детстве ты обожала животных, но позже, уже во взрослой жизни, глубоко спрятала свою любовь. Не уверена, но у меня есть предположения о причинах».

— Эндрю был помешан на чистоте, и она это знала.

— «Помнишь ту потерявшуюся колли, которую мы подкармливали, когда жили на Роджерс-Парк? Ты назвала его Лерой и умоляла позволить оставить собаку. Я сама много раз просила об этом Чарльза, но он был непреклонен. Он терпеть не мог собак в доме, говорил, что они вонючие».

Я выхватываю письмо из рук Брэда и перечитываю последние предложения.

— Может, мама права, и я действительно нашла мужчину, похожего на Чарльза, чтобы хоть на этот раз добиться его любви?

— Хорошо, что ты поняла это. — Брэд обнимает меня за плечи. — Ты никогда не должна просить мужчину — Чарльза Боулингера или любого другого — доказать, что тебя можно любить.

Я мысленно погружаюсь в осмысление сказанного Брэдом.

— Да, — вздыхаю я после паузы. — Мамина тайна сделала меня свободной. Ах, если бы только она рассказала мне раньше.

— «Заботься о своей дворняжке — ведь это дворняжка, верно? Позволишь ему спать с тобой? Если да, то советую снять с кровати пуховое одеяло. Его чистка стоит немалых денег.

Наслаждайся новой дружбой, родная моя.

Мама».

Опять выхватываю письмо и перечитываю.

— Она знала, что я буду жить в ее доме. Разве такое возможно?

— Понятия не имею. Может, она просто выстроила логическую цепочку?

— Логическую цепочку?

— Смотри, Эндрю не любит собак, а раз ты завела собаку, значит, живешь не в квартире Эндрю. А если ты живешь не с Эндрю, значит, можешь быть только здесь.

— Видишь, — торжествую я, — мама хотела, чтобы я здесь жила. Этот пункт о тридцати днях был случайной ошибкой.