Онлайн книга «Третий четверг ноября»
|
Нужно было применить к себе что-нибудь утешительное, и Лёка применила белый свитер с высоким горлом – не свитер, а мечта! – длинную юбку тяжелого шелка и чулки. Чулки были особенно хороши!.. Может, хоть сегодня ночью удастся что-нибудь такое, чему очень способствуют чулки?! Ну, это в том случае, если неприспособленная найдется. Если не найдется – вряд ли. Высоко задрав подол, Лёка рассматривала свои ноги в кружевных чулочных резинках, когда постучали. Лёка выпустила из рук подол, подбежала и распахнула дверь. Артем был в куртке и с портфелем. – Доброе утро. Он зашел и аккуратно прикрыл за собой дверь Из коридора пахло кофе, доносились утренние голоса и какая-то музыка. Лёка подставила лицо, и Артем опять поцеловал ее в щеку, около губ. – Ты хорошо пахнешь, – сказала она, рассматривая его. Он всегда любил дорогие одеколоны и разбирался в них. – Лен, – сказал он озабоченно, – я уже позавтракал. – Как?! Без меня?! – Я не стал тебя ждать, – он улыбнулся смущенно, но в то же время озабоченно. – Ты не обижайся, зайка, но мне уже надо ехать. – Куда?! – К партнерам, на Петроградскую сторону. Я позвонил, заказал пропуск. Может, там кто-нибудь что-нибудь знает про Настю! – А почему... такая спешка-то?! Я бы с тобой поехала. Да мне позавтракать всего двадцать минут, и я готова! – Лена, – сказал Артем очень убедительно, – мы не можем терять времени. Я и так полночи не спал! – Я тоже, – тихонько сказала Лёка. Он понял это по-своему. – Ну, конечно! Я Дашеньке с утра позвонил, и теще с тестем что-то такое наплел, чтобы они не волновались, но так не может дальше продолжаться! Я должен ее найти, понимаешь? – Понимаю, – кивнула Лёка. Музыкальная шкатулочка, внутри которой прекрасная танцовщица кружилась посреди зеркального озера, оловянный солдатик ее охранял, а их вырезанный из картона замок синел на заднем плане, вдруг стала хрипеть и фальшивить. Или не вдруг?.. Или она все время играла фальшиво, только танцовщица, кружившаяся с упоением посреди зеркального озера, ничего не слышала, увлеченная своим кружением? – Эта дура сказала, что в Настин номер мы не можем зайти, – продолжал он с ожесточением, – только с милицией! – Какая дура? – Начальник по гостям. К которой нас вчера отправляли, помнишь? – Помню. – Она сказала, что только в сопровождении милиции! А какая, к черту, милиция! Хотя, если я Настю не найду... – Найде-ешь, – ласково уверила танцовщица своего оловянного солдатика, – конечно, найдешь! – Ты тогда подъезжай тоже на Петроградку, – сказал он. – Только пусть тебе такси вызовут, сама на дороге не голосуй, ладно? И смотри, там снег выпал, не упади! – Я не упаду. – И звони мне, хорошо? – Хорошо. И он опять к ней приложился, все к тому же месту, очень озабоченный, по-утреннему деловой, ответственный, порядочный, милый, пахнущий дорогим одеколоном, сигаретами и кофе. Лёка закрыла за ним дверь и сказала сама себе: – Отлично! И пошла завтракать. Пусть он ищет эту свою принцессу, где ему больше нравится, танцовщица все равно должна вовремя подкрепиться! Она выбрала местечко с видом на Исаакиевскую площадь, заказала яичницу, кофе, потом подумала и попросила еще булок. Независимо поправила очки и положила ногу на ногу. – Привет. Она вздрогнула и оглянулась. Некоторое время они просто смотрели друг на друга. – Слушай, – быстро сказала Лёка, позабыв поздороваться, – помоги мне, а? Кажется, он не удивился. Он никогда ничему не удивлялся. Конечно, он удивился. И просто не подал виду. Он выдвинул стул, сел напротив, потом привстал и вынул из заднего кармана джинсов немного приплюснутую пачку сигарет и телефон. Он всегда все носил в карманах, от чего те оттопыривались и рвались. – Ты бы еще картошку в них таскал, – кричала Лёка еще тогда, когда ей было дело до его карманов, – покупал бы в овощном картошку и ссыпал себе в карманы! С тех пор прошло триста лет. Триста лет и три года. Может, даже с половиной. – Чем тебе помочь? – Вот смотри. Человек – женщина – приезжает в Питер в командировку. – Молодая и прекрасная? – Что? А, да. Молодая и прекрасная. У нее есть задание – передать документы и получить подпись. Ну, и сразу вернуться. – Так. – В Питере она пропадает. – Как?! – неторопливо удивился Платон Легран. – Совсем?! Испаряется? Дематериализуется? – Не перебивай меня. – Лёка дернула плечом. – Никто не знает, как она пропадает. Но если она пропадает... криминально, это дело милиции. – Безусловно. – Но пока до милиции не дошло, мне хотелось бы ее найти. – Зачем? – Меня шеф попросил, – почти не соврала Лёка, – Андрей Владимирович. – Спятил твой Андрей Владимирович. – Платон! – Чего? – Вчера мне удалось выяснить, что она приехала сюда, в «Англию», сломала ноготь, подняла бузу, почему-то отказалась идти на маникюр к здешней маникюрше, а потребовала, чтобы ее записали в салон красоты... в городе. А потом – фьють! Выехала из отеля. С тех пор ее никто не видел, и на связь она не выходит. – То есть, сколько она здесь пробыла? – Говорят, часа три, а потом все. Платон Легран немного подумал. – А отель у нее на какой срок забронирован? – На две ночи и три дня. Он еще подумал. – Знаешь, Лёка, – произнес он задумчиво и потянул из пачки сигарету, – я бы так сказал: если ее не увезли силой... – Нет, сама уехала! Он не обратил на нее никакого внимания. |