Онлайн книга «Министерство мокрых дел»
|
К утру понедельника все было готово к встрече высоких гостей. Воинская часть не спала всю ночь и мандражировала. Ждали генерала. Игравший за нас лейтенант сообщил сослуживцам, что генерал тот – зверь. Теперь все готовились к крупным неприятностям. Генерал в сопровождении небольшой свиты прибыл к десяти часам. Он был необычайно молод, и от этого наш лейтенант почему-то еще больше оробел. Генерала играл наш Толик. В прошлый раз он отлично справился с ролью капитана Брусникина, пятнадцать лет просидевшего под землей, и мы решили, что лучшего генерала нам не найти. Генерал Брусникин со строгостью во взгляде выслушал рапорт лейтенанта Савинова, которому и предстояло стать одним из героев нашего сегодняшнего розыгрыша, после чего сказал: – Пойдем посмотрим, как службу несешь, лейтенант. От этих слов Савинов поменялся в лице. Службу он нес исправно, но такое начало ему совсем не понравилось. Генерал пошел вперед, Савинов следом, а уж за ними потянулась немногочисленная свита. Здесь же крутились два видеооператора в офицерской форме. То, что они снимали, в конце концов и выйдет в эфир. Прошлись по территории. Чистота радовала глаз. Подстриженный кустарник не мешал осмотру. Трава неестественно яркого зеленого цвета притягивала взоры. Брусникин остановился и всмотрелся. Лейтенант Савинов начал медленно, но заметно багроветь. – Чем красили траву? – спросил генерал. Лицо Савинова стало совсем уж свекольного цвета. – Я спрашиваю – чем красили траву? – повысил голос генерал. – Краской, товарищ генерал. Из аэрозольных баллончиков. – Импортная? – заинтересовался Брусникин. – Так точно, товарищ генерал. Английская. – То-то я смотрю, красочка ровненько легла, красиво. Мы-то вот, бывало, обычной нашей, масляной. Ну, качества, понятное дело, никакого. Да и муторно. Мы ведь кисточками. Пока всю траву выкрасишь… Савинов медленно возвращался к жизни. Уже понял, что на этот раз беда прошла стороной. – Меняется жизнь, – признал Брусникин. – Вот ругают все – то не так, это не так. А того, что к лучшему продвигаемся, этого будто не замечают. Разве могли мы раньше о таком мечтать – чтобы импортной краской, из баллончиков, за какие-нибудь полчаса… Обернулся к свите, ища поддержки. Закивали в ответ, подтверждая: да, службу сейчас легче нести, не то что при проклятом застое. Прошли на кухню, где готовился обед. Генерал соизволил самолично отведать солдатских харчей. Прямо из котла ему в тарелку плюхнули второе блюдо. Брусникин поддел варево алюминиевой ложкой. В тарелке почти не угадывалось каши – сплошное мясо. – Не густовато бросили мяска? – удивился Брусникин. – У нас всегда так, товарищ генерал, – не моргнув глазом, соврал Савинов. – А нагрузка на организм? – озаботился Брусникин. – Мясо – оно ведь вредно для здоровья. – Учтем, товарищ генерал. С завтрашнего дня все исправим. Вот сейчас лейтенант не соврал. Потому что в сегодняшнюю кашу ушла трехмесячная норма тушенки. И с завтрашнего дня волей-неволей каша станет безвредной для организма. Тушенки ведь все равно нет. – А пора бы и отобедать, – признал генерал Брусникин. Лейтенант ждал этих слов. Потому что ни одна комиссия не уедет, пока не отведает солдатских щей. В отдельном кабинете уже был накрыт стол. «Солдатские щи» сегодня включали: солянку сборную мясную, котлеты по-киевски, окорочка копченые, семгу, бутерброды с черной икрой и коньяк «Камю». Еды было ровно столько, сколько можно было закупить на июльскую зарплату лейтенанта Савинова. – Хорошо живете, – оценил увиденное генерал. – Шефы выручают, – соврал Савинов. – Кто шефствует над вами? – Один московский банк. Генерал удовлетворенно кивнул: – Ну, садись, лейтенант. Отобедаем. Свита обедала отдельно. Мы пошли на это намеренно, чтобы в кадре было поменьше народа. Остались генерал и лейтенант Савинов. И еще одно действующее лицо должно было появиться вот-вот. И именно с его участием развернется главное сегодняшнее действо. Об этом знали мы. Знал «генерал Брусникин». Знал тот, второй лейтенант, который нам помогал. И знало само «действующее лицо», которое и появилось в соответствии с заранее расписанным сценарием. «Лицу» было неполных двадцать лет, оно носило фамилию Пряхин и погоны рядового срочной службы. При виде невесть откуда взявшегося Пряхина лейтенант Савинов поменялся в лице. Потому что Пряхин был из тех солдат, которых обычно на время присутствия высокой комиссии прячут в самый дальний угол казармы. У них все всегда не так, и они – головная боль командиров. Их терпят как неизбежное зло и с радостью выпроваживают на дембель, мечтая об одном – чтобы с новым призывом не пришел еще один такой же. Но он приходит и служит, добавляя седины родным отцам-командирам. Лейтенант из-за генеральской спины погрозил Пряхину кулаком, но было поздно. Генерал уже увидел бойца. – Кто такой? – спросил совсем негрозно. Впереди был обед, и настроение Брусникина улучшалось с каждой секундой. – Рядовой Пряхин! – Давно служишь? – Второй год! – А что ж тебя за столько-то времени не научили сапоги чистить? Лейтенант обмер. – Так крема нет, товарищ генерал! – доложил Пряхин. С Савиновым едва не случился удар. – А что такое с кремом? – озаботился генерал. – Весь крем ушел на подготовку. – Подготовку – чего? – К вашему приезду подготовка, товарищ генерал. Мы этим кремом колеса у машин натирали. – Зачем? – А чтоб красивее. Брусникин подошел к окну. За окном, выстроенные в ряд, стояли армейские «УАЗы». Вымытые до блеска, с иссиня-черными колесами. – Действительно красиво, – признал Брусникин. – Ну надо же. Лейтенант Савинов облегченно перевел дух. И на этот раз обошлось. – Садись к столу, боец, – проявил неожиданный демократизм Брусникин. – Пообедаешь с нами. Савинов дернулся было, намереваясь вмешаться и не допустить кошмарной ошибки – потому что Пряхин был совершенно никудышным солдатом, очень плохим солдатом, от которого никакой пользы и одни только беды… – Как он в службе? – спросил внезапно генерал. Лейтенант смешался. – Ничего, – не без труда справился он с собой. – Старается. Пряхин, за полтора года службы не слышавший в свой адрес ни одного доброго слова, приосанился. Лейтенант смотрел на него полным тоски взглядом. Выгнал бы мерзавца, да субординация не позволяла. С генералом не поспоришь. |