Онлайн книга «Обратная сторона успеха»
Я с раскрытым ртом прислушивался к разговору. Полисмен положил трубку, отдал мне права и сказал: – Чтобы больше такого не было. И если я еще раз поймаю вас на превышении скорости… Я поспешно закивал и, проводив его взглядом, спросил у служащей: – Где Фил Ливант? – Дирижирует оркестром, но кто-то ждет вас в кабинете управляющего. В кабинете сидел невысокий, вертлявый, хорошо одетый мужчина лет пятидесяти. – Так это и есть наш вундеркинд? – спросил он, увидев меня. – Я Брент. Работаю в «Т.Б. Хармс». «Т.Б. Хармс» в то время было одним из самых крупных музыкальных издательств в стране. – Вашу песню услышали в Нью-Йорке, – продолжал он, – и наше издательство хотело бы ее опубликовать. Мое сердце пело от радости. – Есть только одна проблема, – поколебавшись, пробормотал он. – Какая именно? – Издатели считают, что Фил Ливант недостаточно известен, чтобы представлять вашу песню. Тут нужен кто-то поважнее. Вот так удар! Я не знал никого поважнее… – Сейчас в отеле «Дрейк» играет Хорас Хейдт. Может, вам стоит потолковать с ним и показать вашу песню? Хорас Хейдт считался едва ли не самым популярным в Америке руководителем оркестра. – Попробую. Он вручил мне визитку: – Попросите его мне позвонить. – Обязательно, – пообещал я. Который час? Всего без четверти двенадцать? Хорас Хейдт, должно быть, еще играет! Я сел в машину Отто и очень медленно поехал в отель «Дрейк», где сразу поднялся в бальный зал. Танцы в самом деле еще продолжались. – Вы заказывали столик? – спросил метрдотель, едва я переступил порог зала. – Нет. Я приехал к мистеру Хейдту. – Можете подождать здесь. – Он указал на столик у дальней стены. Еще четверть часа – и Хорас Хейдт спустился с эстрады. Я поспешил его перехватить. – Мистер Хейдт, меня зовут Сидни Шелдон. Я написал песню… – Простите, у меня нет времени, чтобы… – Но Хармс хочет опу… Хейдт повернулся и пошел к выходу. – Хармс хочет ее опубликовать! – крикнул я вслед. – Но просит, чтобы именно вы представляли песню! Хейдт остановился и направился ко мне. – Позвольте посмотреть. Я протянул ему ноты. Он пробежал глазами партитуру, словно никому не слышная мелодия звучала у него в мозгу. – Неплохо. – Вас она интересует? Хейдт поднял голову: – Да. Я хочу пятьдесят процентов от прибыли. Я бы с радостью отдал ему все сто! – Заметано! – кивнул я, отдавая ему визитку Брента. – Я попрошу сделать оркестровку. Приходите завтра. На следующий вечер, вернувшись в отель «Дрейк», я услышал свою песню в исполнении Хораса Хейдта и его оркестра, и она звучала даже лучше, чем в аранжировке Фила Ливанта. Я сел и стал ждать, когда Хейдт освободится. Он сам подошел к моему столику. – Вы говорили с мистером Брентом? – спросил я. – Да. Мы заключаем контракт. Я улыбнулся. Значит, мою песню опубликуют! На следующий день Брент пришел в гардероб «Бисмарка». – Все в порядке? – спросил я. – Боюсь, что нет. – Но… – Хейдт просит аванс пять тысяч долларов, а мы никогда не даем столько за первую песню. Я даже не нашел что ответить. И после окончания работы снова отправился в отель «Дрейк» к Хорасу Хейдту. – Мистер Хейдт, мне не нужен аванс, – объявил я. – Я просто хочу, чтобы мою песню опубликовали. – Так и будет, – заверил он. – Не волнуйтесь. Я сам ее опубликую. На следующей неделе я уезжаю в Нью-Йорк, и, поверьте, песня выйдет в эфир. Хейдт не только управлял оркестром, но и вел популярное еженедельное шоу «Хорас Хейдт и его бригадные генералы». «Я молчу» будет транслироваться из Нью-Йорка по всей стране. В течение следующих недель я слушал каждую передачу, где звучал оркестр Хораса. Хейдт не солгал. «Я молчу» транслировалась едва ли не каждый день – и по вечерам, и в шоу Хейдта. Он использовал мою песню, но так ее и не опубликовал. Но это меня не обескуражило. Если я смог написать песню, заинтересовавшую известного издателя, что мешает мне сочинить целую дюжину? Именно так я и поступил. Проводил все свободное время за инструментом, считая, что двенадцать – хорошее число, достойное. Дюжину песен не стыдно отослать в Нью-Йорк. Ехать самому было не по карману. Нельзя терять работу – нужно помогать семье. Натали прослушала мои песни и была вне себя от восторга: – Дорогой, они лучше, чем у Ирвинга Берлина. [9] Когда ты повезешь их в Нью-Йорк? Я покачал головой: – Натали, я не могу ехать. Я работаю в трех местах. Если… – Ты должен ехать, – твердо сказала она. – Никому и в голову не придет обратить внимание на песни, присланные по почте. Тебе нужно показать их лично. – Но нам это не по карману. Если я… – Дорогой, это твой шанс. И тебе не по карману его терять. Я и не знал, что мать так за меня переживает. Вечером состоялся семейный совет. Отто не слишком охотно согласился на мою поездку, при условии, что я найду там временную работу, пока мои песни не начнут продаваться. Было решено, что я уеду в следующую субботу. Прощальным подарком Натали был билет до Нью-Йорка на автобус линии «Грейхаунд». Ночью, когда мы с Ричардом ложились спать, он спросил: – Ты в самом деле станешь таким же знаменитым композитором, как Ирвинг Берлин? И я сказал ему правду: – Обязательно. При тех деньгах, которые на меня свалятся, Натали никогда больше не придется работать. Глава 7
До поездки в Нью-Йорк в 1936 году я ни разу не бывал на автовокзале. Автовокзал междугородной компании «Грейхаунд» оживленно гудел. Отсюда шли автобусы во все города страны. И прибывших и отъезжавших было хоть отбавляй. Мой автобус казался огромным. Удобные кресла и даже туалет с умывальником! Дорога до Нью-Йорка заняла четыре с половиной дня. Утомительное путешествие, но я был так занят мечтами о своем прекрасном будущем, что не замечал ничего вокруг. |