Книга Шесть священных камней, страница 25 – Мэтью Рейли

—Да.

— А мне нет, — сказала Лили.

Лачлан показал девочке схему Стоунхенджа. Рядом с базальтовыми глыбами были изображены четыре идеальных прямоугольника — так называемые Внешние камни.

—Теперь, если провести диагональ, старина Пифагор тут же нашепчет нам, что она равна тринадцати сантиметрам, — сказал Лачлан и начертил карандашом названную линию.

— Улавливаешь? — спросил он у Лили.

— Не совсем.

— Миленький треугольничек, не правда ли?

— Возможно.

Лачлан достал карту Великобритании и нарисовал точно такой же треугольник, сделав Стоунхендж самым острым углом и проведя основание параллельно экватору.

—Треугольник со сторонами пять, двенадцать и тринадцать сантиметров раскрывает изначальное местонахождение базальтовых глыб — холмы Пресели в Уэльсе. Довольно необычно для примитивного племени. Настолько необычно, что некоторые склоняются к мысли, что валлийцам помогли.

—Кажется, ты собирался привести доказательства связи между Стоунхенджем и Великой пирамидой, — заметила Зоу.

Лачлан улыбнулся.

—Помнишь, я сказал, что это миленький треугольничек?— подмигнул он Лили.

—Помню...

—А теперь давай-ка продлим гипотенузу этой чудесной геометрической фигуры.

Лачлан оторвал карандаш от карты мира.

— Видишь, через что она проходит?

— Честно говоря, нет.

Стрела вонзалась в самое сердце Египта — в дельту Нила, расположенную... в окрестностях Гизы.

— Вот и связь! — произнес Лачлан с гордостью.

—Которая подводит нас ко второй связи, — продолжил Джулиус. — Между Титаном, Сатурном и Юпитером. Вообще-то они не имеют никакого значения. Важно то, что скрыто за ними.

—За ними? — удивилась Лили.

—Именно, — ухмыльнулся Лачлан. — Мы поработали со сведениями, присланными тобой из Дубая. Теми, что ты почерпнула из записей Волшебника о Темном Солнце. Похоже, оно идет на нас из-за Юпитера. Отсюда и важность этого небесного явления — восхождения Сатурна над Юпитером. Оно в общем-то бесценно, ибо позволит нам увидеть эту ужасную Темную звезду! Впервые в истории!

—Но как? — спросила Зоу, повернувшись к юным уникумам.

—Ты знакома с концепцией пространства и времени? —спросил Джулиус.

—Вернее, с понятием искривления пространства и времени, — уточнил Лачлан.

—Спасибо за поправку, братец.

—Не за что. Обращайся.

—Более-менее, — ответила Зоу. — Гравитационная сила планеты изгибает окружающее пространство. Помню, кто-то сравнил это явление с растянутым листом резины, на который уложены мраморные шарики.

— Да, — подтвердил Лачлан. — Каждый шарик образует на листе резины небольшую вмятину, символизируя искривление пространства и времени. Так что если бы ты мчалась мимо этих планет на звездолете, твоя траектория претерпела бы изменения — если, конечно, ты бы не прибавила скорость.

— Ничего себе.

— То же самое и со светом, — вставил Джулиус. — Он тоже искривляется, проходя через гравитационные поля звезд и планет.

— Причем большие планеты — такие, как Юпитер — искривляют его сильнее маленьких, вроде Меркурия, — добавил Лачлан.

— Верно, — кивнул Джулиус. — Поэтому, наблюдая из Стоунхенджа за восхождением Сатурна, мы сможем на долю секунды увидеть часть пространства, скрытую за Юпитером.

Зоу нахмурилась:

— И что случится, если в этот момент водрузить Са-Бенбен на вершину камня Стоунхенджа?

Джулиус посмотрел на Лачлана.

Лачлан посмотрел на Джулиуса.

Затем оба повернулись к Зоу и пожали плечами.

— Это-то нам и предстоит выяснить, — сказал Джулиус.

Машина растворилась в ночи.

СТОУНХЕНДЖ

5 ДЕКАБРЯ 2007 ГОДА, 03:22

Они припарковались на покрытой гравием обочине в нескольких сотнях метров от Стоунхенджа. Луна освещала широкую, совершенно плоскую равнину словно гигантский прожектор.

Кромлех находился на пересечении трассы А-303 и бо­ковой дороги.

У огромных мрачных камней, облитых светом ночного солнца, стояли два охранника. Они увидели, как «Хонда» остановилась, но не придали этому значения: лондонцы, проезжавшие мимо Стоунхенджа, нередко тормозили, чтобы передохнуть и поглазеть на достопримечательность.

Приблизившись к знаменитым глыбам метров на пять­десят, Зоу выхватила коробкоподобный предмет, похожий на пистолет (благодаря курку и рукоятке), и навела его на охранников.

— Эй! — крикнула она.

Стражи обернулись.

Зоу нажала на спусковой крючок. Из диковинного уст­ройства вырвалась мгновенная визжащая вспышка. Оба охранника упали на землю, как срезанные с нити марио­нетки.

— Что это было, черт возьми? — спросил Джулиус, под­ходя к Зоу.

— И где мы можем это достать? — продолжил Лачлан.

— Оглушающий пистолет «Ласон-5», — ответила ир­ландка. — Не смертельное парализующее оружие. Лазерная вспышка плюс ультразвук. Разработан для «небесных мар­шалов», чтобы те могли нейтрализовать захватчиков, не рискуя прострелить окно самолета и нарушить давление в кабине. Как правило, ультразвука вполне достаточно — однако лазерная вспышка тоже не лишняя: ослепляет от­менно! Никаких побочных эффектов, кроме дикой головной боли. Некоторые считают, что автомобиль принцессы Дианы попал в аварию потому, что к шоферу применили «Ласон-5»...

— Чудесно... — сказал Джулиус. — На этой оптимистичной ноте предлагаю приступить к делу.

Проделав дыру в проволочном ограждении, Зоу и близнецы вкатили в нее ручную тележку, нагруженную всем необходимым. Лили и Элби последовали за ними.

Спасителей человечества объял благоговейный трепет. Гигантские, омытые луной трилитоны возвышались над ними, зияя пастями-порталами, — могучие, зловещие, древние. Главный исполин — одинокий большой трилитон, достигавший семи метров в высоту, — был лишен верхней челюсти, но выглядел не менее устрашающе...

—Когда начнется восхождение Титана? — спросила Зоу.

—Юпитер уже появился на горизонте, — сказал Элби, устанавливая на траве, растущей вокруг упавших глыб, внушающий уважение телескоп. — Восхождение Титана начнется в три часа сорок девять минут, Сатурна — в пятьдесят одну минуту, после чего между Сатурном и Юпитером появится зазор.

—И мы сможем увидеть Темное Солнце.