Онлайн книга «Ночь и город»
|
— Мм… Не имею не малейшего понятия. — А не строятся ли по вашей дороге какие-нибудь дома? — Знаете, сейчас повсюду строят новые дома. Омерзительно голый пожилой господин, похожий на груду созданных воображением сюрреалиста кабачков и тыкв, с варикозными венами, повернул переключатель и, поддав еще пара, принялся шлепать себя по животу. Другой господин, молодой и пьяный как сапожник, стоял, дрожа всем телом, под холодным душем и что-то невнятно бормотал о том, что он оставил дома зонтик. Жара стала поистине невыносимой. Фабиан сломался. — Черт, пора выбираться отсюда! — воскликнул он. Он прошел обратно во фригидарий и обессиленно опустился в кресло, едва не потеряв сознание. Его тошнило: он чувствовал, что с него достаточно. Вдруг рядом с ним скрипнуло кресло, и он увидел, как в него садится маленький человек. В его душе вновь затеплилась надежда. — Послушайте! — с воодушевлением начал Фабиан. — Вы выглядите точь-в-точь как один человек, которого я знавал много лет назад, — парень по имени Эдвардс из Пондерз-Энд. Это не ваш родственник? Черт, было бы забавно… — Нет, он мне не родственник. — А так — вылитый его брат-близнец. Можно узнать, как вас зовут? — Что?.. Как меня зовут? Мм… Смит. — Из Пондерз-Энд? — Мм… Нет. — Тогда откуда же? — спросил Фабиан вне себя от нетерпения. — Гораздо западнее, — ответил маленький человек. — Ну извините — проговорил Фабиан, кусая верхнюю губу и улыбаясь, как выкопанный из земли череп улыбается могильщику. Маленький человек позвонил в колокольчик. На звон явился банщик, зевая во весь рот. — Звонили, сэр? — Не могли бы вы принести мне чашку чая и тост с маслом? — Слушаюсь, сэр. Служащий ушел; потом вернулся с заказом на подносе. — Я запишу на вашу карточку, сэр. Ваш номер, пожалуйста? — Одиннадцать. — Это номер вашей кабинки, сэр. Я имел в виду номер карточки. — Сорок девять. — Спасибо, сэр. «Одиннадцать!» — повторил Фабиан про себя. Маленький человек быстро расправился с чаем и тостом. — Извините, — сказал он, — я, пожалуй, зайду еще ненадолго в парильню. — А я, — отозвался Фабиан, — схожу, пожалуй, за сигаретами и посижу немного здесь. Он выжидал. Маленький человек вернулся в парильню. Фабиан вышел. Вокруг не было ни души. Кабинки были темны и пусты. Остановившись у кабинки номер одиннадцать, он проскользнул между занавесками. Там висели темный костюм, простая рубашка и круглый жесткий воротничок. Он ощупал пиджак, засунул руку в нагрудный карман, вытащил оттуда какие-то потрепанные бумажки и принялся изучать их в рассеянном свете, проникавшем между занавесками. Фабиан разглядел продолговатый конверт с официальным письмом и надписью «служебное» — это было требование об уплате подоходного налога. Сунув его за набедренную повязку, он бесшумно выскользнул наружу, громко бахнул дверью собственной кабинки, включил свет и зажег сигарету. Письмо было адресовано Арнольду Симпсону, эсквайру, «Гнездышко», Тернерз-Грин. — Смит, значит? — хмыкнул Фабиан. Он положил письмо в карман пальто, достал сигареты и вернулся во фригидарий. Настроение у него было отличное. Он даже начал напевать: «Мой друг с колыбели, ты мне нужен всегда…» Ему в ответ валявшийся на полу пьяный забулькал и захрипел: — О Дэйзи, Дэйзи, Дэйзи, Дэйзи, о дай мне свой ответ, молю! Вернулся маленький человек и, позвонив, вызвал массажиста. — И мне тоже, — сказал Фабиан. Он лег на мраморную скамью. Великан в красной рубашке сорвал с него полотенце. — Только, ради бога, не щекочите меня! — сказал Фабиан. Со скамьи маленького человека донеслись громкие шлепки, а затем его тихий вежливый голос проговорил: — Правое плечо, пожалуйста. — Хи-хи-хи, — засмеялся Фабиан, когда массажист принялся разминать ему межреберные мышцы, а потом, мысленно обращаясь к маленькому человеку, он проговорил: «Ладно-ладно, Симпсон, эта турецкая банька обойдется тебе в пятьдесят фунтов сверху — за все пытки, через которые мне пришлось пройти по твоей милости!» Массажист завернул его в горячие полотенца: — Так лучше, сэр? Вялый, расслабленный, размятый, чуть не сваренный заживо, Фабиан обессиленно простонал: — Конечно. Ничто не оживляет так, как массаж. Однажды я написал об этом песню… Массажист уложил его на койку и накрыл сверху еще несколькими полотенцами. Фабиан дал ему полкроны. — Скажи им, пусть принесут мне большую чашку крепкого черного кофе, два яйца вкрутую и тост — и поживее! — Да, сэр. Спасибо, сэр. — Жизнь у меня такая, что на сон просто не хватает времени. Последние три недели я почти не спал. А сегодня утром еще пришлось идти и получать полторы тысячи фунтов у одного парня… Фабиан затаился как мышь. Его слух, натренированный за годы постоянного подслушивания, улавливал едва слышные звуки, доносившиеся из кабинки номер одиннадцать. В половине шестого маленький человек начал одеваться. «Хочет, чтобы соседи увидели, как он возвращается с ночной смены, маленький мерзавец!» — подумал Фабиан. Он слышал, как маленький человек ушел. Потом он вышел в предбанник и присел на пуфик. Оставалось еще убить полчаса. Он снова посмотрел на конверт, который вытащил из кармана маленького человека. В конверте лежало письмо с требованием об уплате подоходного налога и другое письмо, вложенное в первое, а точнее, карандашная записка, нацарапанная на бланке частной лечебницы «Кавелл»: Дорогой Арни! Я не могу спать из-за невыносимых болей, а укол мне положен только через час, так что я пишу тебе это письмо, потому что мне становится легче, когда я обращаюсь к тебе. Я очень хочу быть с тобой. Я так о тебе беспокоюсь. Я все думала, не перестал ли ты поддевать теплые шерстяные вещи теперь, когда потеплело; дорогой Арни, пожалуйста, не снимай их по крайней мере до середины мая. Не хватало еще, чтобы ты тоже заболел. Милый Арни, мне бы так хотелось видеть тебя чаще, но ни в коем случае не в ущерб твоей работе, а то им это в конце концов надоест. Приходи ко мне по утрам. Не забывай о себе. Надеюсь, Марта следит, чтобы ты питался как следует. Все, Арни, я больше не могу писать, мне очень плохо. С любовью, Агнес — Ха! — вскричал Фабиан. Он вышел на улицу, одаривая шестипенсовиками каждого, кто попадался ему на пути, и остановил такси. — «Гнездышко», Тернерз-Грин, — сказал он водителю. — Да, сэр. |