Онлайн книга «Обед у людоеда»
|
– А откуда про меня узнали? – Я преподаю в школе биологию, в одиннадцатом классе у меня учится девочка, Ира Ремешкова, она и рассказала про вашу коллекцию… – Ага, – буркнул Леня и уставился на меня в упор. В комнате стояла невыносимая жара, голова у меня под шапкой вспотела и немилосердно чесалась. Впрочем, тело, обмотанное полотенцами, чувствовало себя еще хуже, наверное, лицо у меня приобрело радующий глаз здоровый оттенок зрелой свеклы. Внезапно Дубовский поинтересовался: – Вам не душно? Я покачала головой, кажется, сейчас упаду в обморок. Леня внезапно встал, быстро запер дверь, ключ сунул к себе в карман, потом подскочил ко мне и осведомился: – Дорогуша, а Ирина Ремешкова не предупреждала вас об опасности? – О какой? – пискнула я, чувствуя, как по спине между лопатками стекают струйки пота. Коллекционер положил мне на плечи тяжелые руки и сообщил: – Я страшный развратник, обожаю пухленьких, потных, глупых учительниц биологии, ничего не понимающих в бабочках. Ну-ка, кисонька, разденемся для начала! Ловким движением он сорвал с моей головы шапочку и уставился на спутанные русые пряди. Потом вновь ухватил за плечи и приблизил свое лицо к моему. Я попыталась отшатнуться, но тщетно – бывший милиционер, как бульдог, обладал мертвой хваткой. Он наклонился совсем близко к моему лицу, два его глаза слились в один, в нос мне ударил аромат хорошего мужского одеколона, качественного коньяка и чего-то сладкого, похожего на ваниль. Я вдохнула смесь запахов, и свет померк. Глава 16
– Вам лучше? – поинтересовался женский голос. Я открыла глаза. Так, лежу на кожаном диване, а рядом стоит приятного вида женщина с дурно пахнущим пузырьком в руках. – Уберите нашатырь, у меня на него аллергия. – Простите, я не знала, – вежливо ответила дама. – Иди, Ольга, – прозвучал бас, и я увидела Дубовского. Оля моментально испарилась, я попыталась сесть и тут поняла, что произошла катастрофа. Юбка расстегнута, кофта тоже… Машинально я прикрылась руками. Леня хмыкнул: – Не бойтесь, никакой я не насильник, да и вы не в моем вкусе, терпеть не могу тощих селедок. – А мне не по душе мужчины, похожие на генерала Лебедя, – не осталась я в долгу. Дубовский засмеялся: – Дура! В другой раз, когда решишь прикинуться любительницей бабочек, хоть чуть-чуть предмет изучи, цирк да и только. А уж разоделась! – Значит, вы меня сразу узнали? – Нет, – веселился галерейщик, – только после того, как Ольга тебя умыла и шмотки сняла. А до этого я, грешным делом, решил, что за понты такие корявые – учительница биологии! Ну так зачем явилась, Борька подослал? – Какой? – Простой! Лямин. – Нет. – Тогда кто? – Никто. – Ой-ой-ой, только не начинай снова про любовь к бабочкам, – заржал Леня, – не поверю! – А что ты мне сделаешь? – поинтересовалась я. – Прикуешь к батарее и начнешь лупить шлангом по почкам? Леня в сердцах сплюнул. – Да я никогда баб не трогал, даже таких дурных, как ты! Ну, кто тебя нанял за мной следить? Я посмотрела в его злое лицо и неожиданно сказала правду: – Я больше не работаю в «Алиби». – Что так? – Агентство перешло в другие руки, хозяин погиб и… – Тебя, как лучшую сотрудницу, выгнали, – захихикал Дубовский, – ну, а я зачем понадобился? В своей жизни я не раз совершала глупые поступки, частенько попадала впросак, а пару раз в совсем уж отвратительные ситуации, но иногда в моей душе просыпается невероятная, звериная интуиция. Так лиса, спасающаяся от охотников, инстинктивно находит единственно правильное направление для бега – несется в ту сторону, где егерь забыл поставить человека с ружьем… Так отчаявшийся волк неожиданно для всех совершает невероятный для зверя поступок – подныривает под веревку с красными флажками и растворяется в чаще леса. Внезапно я почувствовала, что Леня Дубовский ни при чем, ну не трогал он ни Жанну, ни Сеню… Я даже не успела обдумать пришедшую в голову мысль, как мой рот мгновенно открылся и я брякнула: – Меня наняли найти настоящего убийцу. – Кто? – Ее муж. – Который? Ясно, что не Лямин, так кто? – Господин Гвоздь. Леня присвистнул. – Ну, влипла ты, кисонька, по самую маковку. Этот субъект страшно не любит, когда что-то нарушает его планы. Знаешь, за что он столь славную кличку приобрел? – Нет. – Дело давнее, – вздохнул Леня. – Паренек на зоне попал по недоразумению в отряд к крутым мальчикам. Обычно стараются осу?жденных… – Осужде?нных, – машинально поправила я. – Что? – удивился Леня. – Ну, ты сказал осу?жденных, а правильно – осужде?нных, ударение не там ставишь, не на «у», а на «е» надо. Дубовский круглыми глазами уставился на меня, потом, ни слова не говоря, включил чайник, вытащил банку дорогущего, совершенно недоступного мне колумбийского кофе «Амбассадор», выставил набор конфет «Синий бархат» и сообщил: – Это из меня бывший ментяра вылез, а ты подметила. В легавке все говорят – осу?жденный, сленг такой! Но я никак в толк не возьму – ты явилась за чистоту русской речи бороться или дело узнать? – Дело узнать! – Так слушай молча, тоже мне Бархударов и Крючков в одном флаконе.[2] Тебе с сахаром? – Только без цианистого калия, пожалуйста! Леня крякнул и поинтересовался: – Хочешь глотну из твоей чашки? – Буду очень благодарна, только слюни туда не пускай! Дубовский отхлебнул кофе и протянул мне стакан. |