Онлайн книга «Космическая тетушка»
* * * В самый глухой час ночи, когда все огни погасли и ненадолго возникла усталая тишина, Бугго поскреблась в номер к Хугебурке. Плохо соображая, он накинул на плечи одеяло и поплелся к двери. – Господин Хугебурка… – расслышал он глухой голос своего капитана. – Я умираю. Хугебурка распахнул дверь, и Бугго повалилась прямо на его руки. – Что?.. – невнятно спросил он, втаскивая ее в комнату и на ходу задевая локтем панель освещения. Бугго вся тряслась, лицо у нее распухло – из вздутых зеленовато-белых подушек щек торчал только кончик носа, да еще высовывались краешки белых тонких ресниц. Хугебурка положил ее на кровать, чуть отошел и уставился изучающе. Потом приблизился, тронул распухшую щеку пальцем. Ненадолго осталось углубление в тугой подушечке, потом оно медленно исчезло, выправилось. – Больно? – спросил Хугебурка. – Ничего не чувствую, – плачуще сказала Бугго. Из-под реснички с трудом выбралась раздавленная слезинка. Хугебурка машинально вытер ее ладонью. Бугго всхлипнула. – Ну, – сказал Хугебурка, проводя рукой по ее волосам. – Ну, ну. – Может, это от зляги? – Нет, – твердо ответил он. – Мы ведь пили из одной бутылки. – Все равно. Я женщина. Женщины чувствительнее. – Тогда вас бы разнесло еще месяц назад, – резонно возразил Хугебурка. – А если накопилось в организме? – Нет, госпожа капитан, – повторил Хугебурка. – От зляги еще ни одного космоволка не раздуло. Так не бывает. Она чуть выпятила губы, и Хугебурка понял: обиделась. Он еще раз погладил ее, как маленькую, и вдруг нащупал за ухом странный бугорок, похожий на бородавку. На краткий миг ситуация показалась чересчур деликатной. Что, если у Бугго там на самом деле бородавка, которой она стесняется? – У вас там бородавка? – с нарочитой грубостью спросил Хугебурка. – Что? – жалобно удивилась Бугго. – Сидите тихо, я лучше сам посмотрю. – С этим он отогнул ее ухо и повернул к свету. Ему открылся красноватый, чуть светящийся шарик величиной с люксейскую горошину. Этот шарик, несомненно, был живой – он пульсировал и иногда странно шевелился, как бы переступая на месте. – Дэрису, – молвил Хугебурка. Бугго застонала и, откинувшись назад, поперек кровати, зашаркала по полу босыми ногами. – Противно! Противно! – забормотала она. – Их бы лазерным излучателем, – сказал Хугебурка задумчиво и снова потрогал за ухом у капитана. – Ну так жгите! Чего ждать? У меня будет отек легких! – выпалила Бугго. – Чума под хвост! – высказался Хугебурка так неожиданно, что Бугго даже раздвинула мускульным усилием раздутые щеки и чуть обнажила удивленные глаза: обычно Хугебурка никогда не ругался. – Излучателя нет, – пояснил старший офицер. – Я его продал. Бугго обреченно расслабилась и снова уронила голову на покрывало. Хугебурка несколько раз дернул себя за волосы. Затем спросил: – Госпожа капитан, вы боитесь боли? – Нет, – ответила Бугго сонным голосом. Точнее, обморочным. – Хорошо. Хугебурка сдернул с нее майку. Бугго вздрогнула, но тут же опять успокоилась. Хугебурка разрезал майку на полоски, свернул фитильки и поджег. Первый дэрису, ощутив поблизости огонь, засуетился, попытался уйти глубже под кожу, а потом зашипел и обмяк. Хугебурка вытащил его ногтями, а круглую мясную ранку прижег. В комнате сразу завоняло, как в летней шашлычной: горелой плотью и потом. Второй дэрису обнаружился на спине, еще два – у сгиба локтя, трое сидели на пояснице, один – на бедре. Когда Хугебурка переворачивал стонущую голую Бугго на спину, чтобы посмотреть, нет ли врага на животе и под мышками, в комнату вломился портье. Хугебурка, закопченный и зверский, поднял лицо. Факел из тряпки в его руке источал зловоние. Портье смотрел на него молча. Потом бесстрастно осведомился: – Кто эта госпожа? – Мой капитан, – чуть задыхаясь, ответил Хугебурка. Портье подошел поближе, поглядел на Бугго с легкой опаской. – Дэрису, – пояснил Хугебурка, предупреждая другие вопросы. Портье подскочил и испустил хриплый вопль. – Тихо ты, – сказал ему Хугебурка, – люди же спят. – Люди уже проснулись, – ненавидяще проговорил портье. – Я им скажу, что у вас загорелась постель, а вы оба пьяны – едва не сгорели заживо. На самом деле вы сейчас же уберетесь отсюда! – Погоди ты, да погоди же, она умирает. – Ничего не умирает. С голокожей бабенки их легко выбрать. Чем ты их? Тряпкой? Дурак. Кожу ей зазря испортил. – Лазерника нет. – Ладно, – сказал портье. – Будет теперь в пятнышку. Голокожей – все равно. Была бы лохматенькая – тогда уродство, а так… Жалко только, что молодая. – Чем ее лечить? – А ничем. Само пройдет. Главное – от этой пакости избавиться… Придется постель на самом деле сжечь. И тряпки ваши – тоже. С вас, кстати, штраф. – Со штрафом подожди. – Сегодня к середине дня – чтоб выложили. Десять экю, понял? – Дрянь, – сказал ему Хугебурка. – Сам ты дрянь, – обиделся портье. – Расскажу вот всей Лагиди, что вы оба порченые, вас вообще никто больше на порог не пустит. Бугго недовольно замычала, когда Хугебурка взвалил ее на плечо и потащил прочь. Дождь все еще шел и приятно студил воспаленную кожу. Серенький рассвет неумело пробивался сквозь тучи. Когда Хугебурка с капитаном выбрались из района гостиниц и баров, в окнах уже заморгали первые огоньки – там начали готовить завтрак. Летное поле, сверкающее мокрыми полосами и словно бы заплаканными фонарями, было пустым. Хугебурка сел на корточки возле фонаря, положил Бугго себе на колени (ее ноги бессильно болтались в луже) и завершил осмотр, убив последнего кровососа у нее на шее. После этого буквально на глазах Бугго стала оживать, отек пошел на спад с быстротой почти сверхъестественной. Она задышала глубоко и ровно, а потом открыла глаза и уставилась на своего старшего офицера с негодованием. – Ну? – вопросила она. – Нас вышибли из гостиницы. У вас на теле приблизительно двадцать ожогов. Да, еще вы голая. Она метнула взгляд на себя, но не сделала ни малейшей попытки прикрыться. – Что еще? – Это основное. – Мурашки? – Да. Сильнейший аллерген. Местные жители боятся их куда сильнее, чем вы предполагали. Зараженным приходится снимать с тела и лица все волосы, а это больно и постыдно. – На «Ласточке» их сотни, – задумчиво проговорила Бугго. |