Онлайн книга «Космическая тетушка»
– Кстати, жить придется на корабле, – добавил Хугебурка. – Ни одна здешняя гостиница нас теперь и близко не подпустит. Бугго дернула ртом. – Слушайте, Хугебурка, дайте же мне свою куртку, что ли. Холодно. Хугебурка закутал ее плечи. Она села рядом с ним на корточки и покачалась с носка на пятку. – У меня в банке полмиллиона экю, а нам тут ни поесть, ни задницу прикрыть. Хугебурка промолчал. Она толкнула его так неожиданно и сильно, что он потерял равновесие и упал в лужу. – Ой, простите, – тотчас сказала Бугго, раскаиваясь. – Это я от разных… противоречивых чувств. – Надо бы подать прошение администрации порта, чтобы «Ласточку» подвергли глобальной дезинсекции, – сказал Хугебурка, неловко выбираясь из лужи и обтирая грязь. – Вы, кстати, поаккуратнее, – заметила Бугго. – У нас с вами теперь одни штаны на двоих, а мне завтра идти на слушания в «Лилию Лагиди». Наступающий день принес две новости. Во-первых, заявку на дезинсекцию «Ласточки» уже подали, и корабль оказался весь залит остропахнущей жидкостью, от которой слезились глаза. Во-вторых, составление окончательного акта по «Ласточке» отложилось на неопределенный срок, поскольку господин Низа взял отпуск, прошел полное медицинское обследование и сейчас находится в закрытом пансионате, где его наблюдают специалисты по дэрисупаническим состояниям. Об этом поведал служащий страховой компании, придя к месту разлома «Ласточки» и покричав внутрь корабля, чтоб к нему вышли. Бугго, закутанная в одеяло, с густо-красными от холода босыми ногами, показалась на трапе, а затем спустилась на землю и выслушала сообщение. Когда служащий удалился, Бугго призвала своего старшего офицера и, лязгая зубами от внезапного озноба, изложила ему свое видение ситуации. – Господин Низа в истерике и теперь лечится, а поручить составление заключительного акта кому-либо другому, с их точки зрения, неэтично. По-моему, они просто боятся сюда входить. Хугебурка, выслушав это, помрачнел. – Что? – вцепилась Бугго. – Вам что-то известно? – Ничего мне не известно. Просто одно соображение. – Он хмуро поглядел на нее. – Сегодня же и проверю. – Говорите! – велела капитан. – Они уже все подсчитали. Сейчас будут тянуть время. – Зачем? – поразилась Бугго. – Сколько бы времени ни прошло, общий баланс материального ущерба на «Ласточке» не изменится. – Они будут вынуждать вас потратить деньги, чтобы после слушаний вы не смогли внести выкуп за корабль. – Чушь! – отрезала Бугго. – Если мне сегодня дадут работу – хотя бы по уборке ватерклозетов – я с вами соглашусь, – сказал Хугебурка. – Какие ватерклозеты? Мы запросто можем устроиться техниками… Вы-то уж – точно. Хугебурка задвигал бровями вопросительно. Бугго плотнее закуталась в одеяло, подняв неожиданную волну инсектицидного запаха, отчего оба закашлялись. С аэродрома накатывали желтоватые облака тумана. Солнце, похоже, оставило всякие попытки пробиться сегодня к людям. – Почему я точно могу устроиться техником? – осведомился Хугебурка, так как Бугго не реагировала на взгляды и гримасы и явно не намеревалась ничего объяснять. – Да потому, что вы были отличником, – сказала она. – Что, неправда? Отрицать станете? Я вашу породу насквозь вижу. У вас, небось, золотой диплом… – Чтобы быть техником, золотого диплома не надо. – Я вам свою тайну открыла, – обиделась Бугго. – Вы про меня знаете. – Ну так и вы про меня знаете, – примирительно сказал Хугебурка. – Отдыхайте пока, а я схожу в порт. Может быть, что-то и найдется. Он забрал у Бугго куртку, кое-как очистил штаны пучком травы и, убедившись в том, что она действительно легла спать на груде одеял под трапом возле разлома (там, по крайней мере, имелся доступ свежего воздуха), зашагал в сторону космопорта. Худшие подозрения подтвердились немедленно. Кое-какие гостиницы нуждались в уборщике и даже соглашались взять Хугебурку – но только после обязательного медицинского освидетельствования (пятнадцать экю). Первая выплата, как принято, – через две недели после начала работы. Другие владельцы, едва завидев его, просто захлопывали дверь. Технические службы космопорта относились к Хугебурке более сочувственно – по крайней мере, на словах; но там не было мест и никого не требовалось временно подменить. В конце концов он набрал в рабочей столовой объедков и черствых булок и вернулся на «Ласточку». – Сволочи, – сказала Бугго, уплетая. – Почему вы всегда оказываетесь правы? – Потому что они сволочи. Она поглядела на него искоса. – А вы остроумец, да? Как насчет здешних сельских жителей? Раз вы все так точно угадали, нам нужно будет продержаться довольно долго. – Я уже спрашивал. Крестьяне не берут к себе чужих. Близко не подпускают. Особенно – другой расы. – Отчасти они правы, – вздохнула Бугго. Хугебурка смотрел на нее затуманенно и думал, как в полусне, сразу о нескольких вещах. Например, о том, что она ни разу не предложила ему оставить ее, «идти своей дорогой». Ему нравились люди, обделенные патетикой. – Интересно, – жуя проговорила Бугго, – кто у них свой человек в банке? – Какая разница? Какой-нибудь мелкий упырек. – Информация о вкладах считается конфиденциальной… Когда «Ласточка» будет нашей, я хотела бы привлечь его к суду. – А вот в тюрьме я еще не был! – спохватился Хугебурка. – Может, там возьмут охранником. Бугго вдруг подпрыгнула на одеялах, окатив себя и собеседника острой вонью химикатов, прокашлялась и быстро заговорила: – Все, дружище, все – они попались. Еще несколько дней лопаем огрызки. Завтра я с вами пойду. Сошью из одеял халат, что ли. Нужно побольше бедствовать – так, чтобы все видели. Денег в долг просить не будем. – Лучше так просить, чтобы не дали, – предложил Хугебурка. – О! – обрадовалась Бугго. – Вы и это умеете? Хугебурка вздохнул. Бугго беспечно махнула рукой. Ее глаза сияли, длинные белые ресницы плавно извивались, когда она быстро, восторженно моргала. – Дней через пять, не раньше, мне понадобятся нелегальные деньги. Такие, чтоб никто не знал. Украдите, только так, чтобы не попасться, или еще как-нибудь. Ясно? – Яснее устава строевой службы. – Все! – вскрикнула она. – Еще неделя, самое малое, – и «Ласточка» наша, наша! Она поцеловала трап, возле которого сидела, счастливо вздохнула, закинула руки за голову. – Терпеть не могу шить, – пробормотала она. – А ножницы на корабле есть? |