Книга Город потерянных душ. Книга 5, страница 41 – Кассандра Клэр

— Не простого демона — Азазеля, — ответил Магнус.

Глаза Джослин вспыхнули.

— Азазеля?

Магнус окинул взглядом всех присутствующих, словно пытаясь заручиться их поддержкой. Изабель и Алек уставились в свои чашки, а Саймон пожал плечами.

— Кто такой Азазель? Я не знаю, — сказал он. — Это разве не кот из «Смурфиков»?

Услышав это, Изабель закатила глаза.

«Клэри?» — позвал он.

Ему ответил встревоженный голос.

«Что такое? Что случилось? Мама узнала, что я сбежала?»

«Еще нет. Скажи, Азазель — это кот из „Смурфиков“?»

Клэри долго молчала.

«Кот — Азраил, Саймон. Больше не используй кольца, чтобы задавать мне вопросы про „Смурфиков“, ладно?»

Саймон поднял глаза и увидел, что Магнус улыбается.

— Он не кот, глупый, — сказал он. — Он — Старший демон, оружейник ада. Некогда знание о том, как ковать оружие, было доступно лишь ангелам, и именно он обучил этому людей. За что и поплатился — стал демоном. «И вся земля развратилась чрез научения делам Азазеля: ему припиши все грехи!» [8]

— Откуда ты все это знаешь? — удивился Алек.

— Он мой друг, — ответил Магнус. — Ладно, я соврал, — вздохнул он. — Но об этом написано в книге Еноха.

— Кажется, это опасно, — нахмурился Алек. — Получается, что Азазель могущественнее даже Старших демонов. Как Лилит.

— К счастью, он не свободен в передвижениях, — сказал Магнус. — Если мы призовем его, то явится дух, а тело останется прикованным к острым скалам в пустыне Дудаил.

— В какой пустыне? А… неважно, — сказала Иза бель, собирая длинные черные волосы в пучок. — Демон оружия. Звучит. По-моему, можно попро бовать.

— Поверить не могу, что такое пришло вам в голову, — покачала головой Джослин. — Я своими глазами видела, к чему могут привести игры с вызовом демонов. Мой муж этим занимался. Клэри… — Она осеклась и посмотрела на Саймона: — Саймон, ты не знаешь, Клэри проснулась? Мы дали ей выспаться, но уже почти одиннадцать.

Саймон замешкался:

— Нет, не знаю.

Он подумал, что так оно и есть. Где бы ни была Клэри, она, вполне возможно, сейчас спит. Хотя он совсем недавно разговаривал с ней.

Джослин казалась озадаченной:

— Но разве ты не был с ней в одной комнате?

— Нет, не был. Я был…

Саймон осекся, поняв, какую яму вырыл для себя. В доме было три гостевые комнаты. В одной спала Джослин, в другой — Клэри. Из чего со всей очевидностью следовало, что он спал в третьей, с…

— Изабель? — удивился Алек, подняв брови. — Ты спал в комнате Изабель?

Изабель махнула рукой:

— Не беспокойся, братик. Ничего такого не было. Я, правда, напилась и вырубилась, так что он мог делать со мной что угодно, я бы все равно не проснулась.

— Да чего уж там, — потупился Саймон. — Я всего лишь пересказал тебе сюжет «Звездных войн».

— Да? Я ничего такого не помню. — Изабель пожала плечами и взяла печенье с блюдца на столе.

— А кто лучший друг Люка Скайуокера?

— Биггс Дарклайтер, — тут же выпалила Изабель и ударила по столу ладонью. — Это нечестно!

— Ах, — умилился Магнус. — Увлеченность… Это прекрасно. Но и забавно для тех, кто обладает утонченным вкусом.

— Все, с меня хватит. — Джослин встала. — Я пошла за Клэри. Если вы собираетесь призвать демона, я в этом участвовать не собираюсь и не хочу, чтобы участвовала моя дочь.

Она направилась в коридор.

Саймон встал на ее пути.

— Ты не можешь этого сделать, — сказал он.

Джослин непонимающе посмотрела на него:

— Ты хочешь сказать, что здесь самое безопасное место, Саймон? Но если вы собираетесь вызывать демона, я…

— Дело не в этом, — ответил он и глубоко вздохнул, чувствуя нехватку кислорода. — Ты не сможешь ее разбудить, потому что… потому что ее здесь нет.

Комната Джордана на третьем этаже «Претор Люпуса» мало чем отличалась от комнаты в обычном студенческом общежитии. У стен стояли две железные кровати, в углу сиротливо приткнулась доска для сёрфинга. Из окна открывался вид на зеленые лужайки.

Майя заметила на прикроватном столике фотографию в золотой рамке и вздрогнула. Пляж, она с Джорданом… Когда же это было?

Джордан бросил рюкзак на кровать и снял куртку. Майя заметила, что он покраснел.

— Когда вернется твой сосед? — спросила девушка, нарушив неловкую тишину. Странно, в кабине грузовика ничего подобного не было, но сейчас они оба ощущали неловкость.

— Не знаю. Ник на задании. Это опасно. Он может и не вернуться, — ответил Джордан. — Ты приляг. А я, пожалуй, приму душ.

Он направился в ванную, и Майя вздохнула с облегчением. Она-то думала, что здесь одна ванная на этаж.

— Джордан… — начала она, но тот уже закрыл дверь и включил воду.

Майя сбросила обувь и легла на кровать Ника. От темно-синего пледа пахло сосновыми шишками. Она подняла глаза и увидела, что потолок оклеен фотографиями. Один и тот же смеющийся светловолосый мальчишка лет семнадцати. Ник, подумала она. Он выглядел счастливым. А Джордан? Был ли Джордан счастлив здесь, в «Претор Люпусе»?

Она протянула руку и взяла с тумбочки фотографию в рамке. Огромные ореховые глаза Джордана сразу приковывали к себе внимание. Они с Майей стояли обнявшись, и, кажется, Джордан собирался поцеловать ее. Волосы Майи выгорели на солнце — то лето было жарким.

Она подумала о Нике. Вернется ли он с задания целым и невредимым? О медленно умирающем Люке, об Аларике и Гретеле, о всех остальных оборотнях из стаи, погибших в войне с Валентином, о Максе и Джейсе… и призналась себе в том, что не верит в возвращение Джейса. И наконец, как ни странно, она подумала о Даниэле, брате, по которому никогда не скорбела, но теперь вдруг обнаружила, что слезы обжигают глаза.

Она вдруг почувствовала, как над ней сгущаются тени. Они потеряли Джейса, Себастьян вернулся, и все шло к худшему. Их ждали смерть и горе. Но… когда она целовалась с Джорданом в машине, ощущение счастья не покидало ее.

Словно в полудреме, она встала, подошла к ванной и открыла дверь. Сквозь матовое стекло душевой был виден силуэт Джордана. Она сняла свитер и выскользнула из джинсов и трусиков. Затем открыла дверь душевой и шагнула внутрь.

Джордан повернулся и убрал с глаз мокрые волосы. Лицо его налилось краской. Майя смотрела на него без стыда. На шее Джордана блестел медальон «Претор Люпуса», по плечам и груди стекала мыльная пена. Он был красив, впрочем, так она считала всегда.