Онлайн книга «Кубарем по заграницам»
|
Получили отказ — забастовали. Алеша называет это: «конфликт с предпринимателем». Вот мозух! Где-нибудь в Англии или еще где — министром был бы, а у нас так, зря околачивается. Суббота. Забастовка протекает — нормально. До берега 68 миль. Рационы — только на завтра. Если потом начальник перестанет кормить — поломаем весла. Алеша так это и называет: «Порча орудий производства». Появились акулы. Этой сволочи еще чего надо? Воскресенье. Рационы прикончили. Надо же питаться трудящему человеку. Акулы прямо с ума спятили. Шныряют около лодки день и ночь — никакого им 8-часового рабочего дня нет! Алеша чивой-то притих, а море, наоборот, разыгрывается. С запада желтая туча ползет, стерва, прямо как живая… Акулы прямо чуть не через борт прыгают… Алеша даже одну кулаком по морде хватил. Воскресенье (вечер). Буря. Алеша чего-то плачет. — Простите, говорит, братцы, меня окаянного… Через меня все подох…………. До чего сволочевый вал — чуть лодку не перевернул! Акулы………………… Братцы, что ж это так……………………………………………… * * * От последней буквы записи тянулся длинный нервный карандашный хвост — будто кто-то помешал секретарю профсоюза дописать слово. Дальше шли чистые листки. * * * — Какая странная история, — прошептал доктор, швыряя череп через борт. — И ужаснее всего, что никто от этого не выиграл!.. Офицер возразил: — Как никто? А акулы? Дневник одного портного Мне нужно было заказать себе костюм. Я пришел к портному и спросил: — Вы портной? — Видите ли, — отвечал он. — Короче говоря, я действительный член профессионального союза «Игла». — Костюм мне сшить можете? — М-м-м… Пожалуй. Только ведь это очень трудная штука — сшить костюм. Вы не думайте, что это так себе, пустяк. — Я знаю. Если бы это было «так себе», я сшил бы сам. Сколько возьмете с моим матерьялом? — Триста тысяч. — Виноват, я даю и подкладку. — А то как же. И пуговицы за ваш счет, и нитки. А иначе, согласитесь сами… Давайте задаток. Сто. Я дал задаток и выжидательно остановился перед ним. — Чего ж вы стоите? Ступайте домой. Как-нибудь на днях заверните. — Виноват… А мерку? — Можно и мерку. Впрочем, это не важно — рост у нас один. На какой-нибудь вершок вы выше и худее. * * * Вернувшись домой, я спросил у соседа: — Сколько зарабатывает теперь ремесленник или рабочий? — А черт его знает. Тысяч триста, я думаю. — Не может быть! С меня сейчас за шитье одного костюма взяли триста тысяч!! — А может быть, он будет шить ваш костюм целый месяц. — Как месяц?! Раньше в два дня шили! — Кто?! — Портные. — А теперь кто шьет? — Действительный член профессионального союза «Игла». — Ну вот видите. — А может, и этот, тово… В два дня… А? — Тогда нужно предположить, что за 24 рабочих дня в месяц он зарабатывает три миллиона шестьсот тысяч. — Это неслыханно!! — Вот видите. * * * Через неделю я пошел к портному на примерку. Он сказал: — Не готово к примерке. Я беспомощно обвел глазами комнату, и вдруг мой взгляд упал на тоненькую тетрадку, валявшуюся на краю огромного стола. На обложке было написано: «Дневник действ. члена проф. союза «Игла» Еремея Обкарналова»… — Хоть стакан воды дайте, — кротко попросил я. Он пошел за водой, а я украл тетрадку, сунул ее в карман и тихо вышел. Дома прочитал. Выписываю без сокращений и изменений. * * * 2-го числа. Принимал сегодня заказ. Пока снимал мерку, торговался с заказчиком, глядишь — и день прошел. 3-го числа. Рассматривал материю. Какой хороший материал носят проклятые капиталисты, а? Пока пил чай, обедал, то, се — ан уж и вечер. Прямо ничего не поспеваешь делать. Засяду с завтрашнего дня!.. 4-го числа. Праздник. Не работал. Отдыхал. 5-го числа. Ходил за нитками и пуговицами. Прихожу к магазину, а он закрыт. Вот черти — все бы им обедать. Вернулся домой, пил чай, пошел опять, а магазин совсем и закрылся. До чего народ дармоед пошел. Когда они и торгуют — не понимаю. 6-го числа. Воскресенье. Отдыхал. 7-го числа. Хоть голова и трещит, но работа — первое дело. Кроил штаны. Выкроил одну штанину — так разломило спину, что разогнуться не могу. Когда же, наконец, эта наглая эксплуатация нашего каторжного труда прекратится? 8-го числа. Престольный праздник. Слава богу, хоть денечек отдохнем. 9-го числа. Опять ходил за пуговицами. Три магазина обошел, пока нашел, что нужно. Так и проваландался. А здорово, черти, делают шашлык в погребе «Майская роза»! Только куда я задевал пуговицы? Неужто в «Майской розе» оставил? Пойтить, узнать. 10-го числа. Ну да — там. Как это я, ей-богу… 11-го числа. Штаны почти совсем выкроил. Разломило спину. Пьют, пьют нашу кровь, и когда это кончится — неизвестно. 12-го числа. Скроить жилетку, что ли? 13-го числа. Воскресенье. Разгибал спину. 14-го числа. Кроил жилетку. Ножницы совсем тупые. Снести поточить, что ли ча? 15-го числа. И где это я мог забыть? Неужто опять в «Майской розе»? 16-го числа. Так и есть. 17-го числа. Табельный день. 18-го числа. Собрание профессионального союза «Игла». Когда же это я за пиджак примусь? 19-го числа. Очень большой праздник. 20-го числа. Воскресенье. 21-го числа. Заказчик ругался, как какая-то собака. Побыл бы в моей шкуре! В биоскопе — картина «Зачем ты, безумная, губишь того, кто увлекся тобой». Пойтить после работы, что ли… 22-го числа. Принимал заказ от какого-то Аверченки. Очень подозрительная личность. Чуть ли не собирался торговаться. Наглеет публика, сил нет. «Мерку, говорит, сними». Смех один. Будто с покойника. 25-го… 24-го… 25-го… 26-го… Кройка брюк, полпиджака, «Майская роза», пуговицы в лавке, в биоскопе «И сердцем, как куклой, играя, вы сердце, как куклу, разбили». Прямо чуть не плакал. |