Онлайн книга «Жена журавля»
|
Аманда уставилась на него, соображая: — В каменном веке? — Я так и сказал! — Валяй, ты знаешь, как включать. Пока Джей-Пи ковырялся в пультах, запуская уже загруженных «Вихляшек» по телику, Аманда разглядывала табличку, думая о том, что, возможно, гора и птица на ней — это отец и Кумико. А возможно, и нет. А еще она подумала, что небольшая, в общем-то, табличка кажется в то же самое время странно огромной — больше гостиной, больше всей ее, Аманды, жизни; и чем дольше ее разглядываешь, тем сильнее мир таблички грозит перетечь сюда, в этот мир. Время шло, а она так и не собралась рассказать об этом подарке ни одному из родителей. И судя по словам Джорджа, ему Кумико тоже ни о чем говорить не стала. Ничего не узнал он и от внука, хотя Аманда вовсе не собиралась просить малыша соврать, как-то само собой вышло, что никто об этой табличке больше не упоминал. Это стало их тайной, которую все негласно согласились хранить. А сама Аманда просто продолжала любоваться этим пейзажем, и все. За эти же несколько недель (еще до того как заметила у Аманды табличку) Рэйчел стала до странного дружелюбной. — Не хочешь с нами пообедать? — предложила она однажды, подходя к ней и таща за собой Мэй, как заправский буксир. У Мэй отвисла челюсть. — Серьезно? — Серьезно? — эхом отозвалась и Аманда. — Девушки в офисе, — заявила Рэйчел, — должны держаться друг за дружку? Чтобы обезопасить себя от всяких глупостей? — Так ты серьезно? — повторила Мэй. — Серьезней некуда, — отозвалась Рэйчел. — Мы все здесь взрослые люди? — Спасибо, — сказала Аманда. — Но у меня свои планы. — Ну, как хочешь, — бросила Рэйчел, и они обе ушли. Но и это было еще не все. — Мы завтра собираемся в кино, — объявила Рэйчел в пятницу утром. — Поржем над акцентом Энн Хэтэуэй? А потом опрокинем по паре коктейлей? Аманда взглянула на нее с подозрением: — Это что, приглашение? На лице Рэйчел появилась злая, с издевкой, гримаса, но тут же исчезла. — Слушай, — сказала она. — Ну, сколько раз я должна тебе говорить, что прошу прощения? Аманда открыла рот, потом закрыла — и открыла снова. — Один? — Ну, так как? Пойдешь? — Но у меня Джей-Пи… — Ладно, расслабься. — И Рэйчел снова ушла. Все было странно — в каком-то смысле еще хуже, чем в период их дружбы на почве взаимной ненависти. По работе Рэйчел муштровала ее, как и всегда, но странные приглашения от нее так и сыпались, и однажды Аманда сдалась, и все трое наконец отправились обедать в недавно открытую модную бургерную. — Думаете, это настоящий эмменталь? — спросила Аманда, поднося к глазам бургер. — Поверить не могу! Чтобы клали такой шикарный сыр на какой-то гамбургер? — «Шикарный»? — фыркнула Рэйчел. — Кто сказал «шикарный»? Мэй чуть заметно смутилась: — Кажется, я… — Как у тебя с Уолли? — спросила Аманда, надкусывая бургер. — Уолли — большой сосунок, — ответила Рэйчел, разрезая свою порцию надвое. — У него — большой сосунок? — уточнила Аманда. — Или он сам такой? Рэйчел шваркнула вилкой и ножом о столешницу — с такой силой, что вздрогнули даже за соседними столиками. — Знаете что?! — почти заорала она. — Я, между прочим, порядочная! Звенящая тишина повисла над их секцией ресторана. Мэй посмотрела на Аманду, потом снова на Рэйчел. — Ну да, — сказала Мэй. — Ну, то есть ты в порядке… — А кто говорит, что ты непорядочная? — спросила Аманда с явным интересом, хотя и не забывая откусить очередной кусок мяса. — Я знаю, что со мной нелегко? Понятно? Но как еще по-другому? Если ты женщина и хочешь преуспеть? Да при этом и личную жизнь устроить… и не стать… не стать… — Мымрой? — подсказала Мэй, потягивая через соломинку фисташковый милкшейк. — Да, не стать мымрой! Вот я о чем? — К чему ты клонишь? — поинтересовалась Аманда. Рэйчел тяжело вздохнула, и в глазах ее вроде даже блеснули настоящие слезы. — А ты еще не устала всех вокруг ненавидеть? — Да с чего бы я всех ненавидела? — спросила Аманда. — Еще как ненавидишь! — воскликнула Рэйчел. — Только и делаешь, что жалуешься на всё и на всех! Постоянно? — Ну… — Аманда откинулась в кресле. — Не на всех… — А кого ты любишь? Ну, скажи мне. Рэйчел наседала на нее с такой неприкрытой яростью, что Аманда уже не столько отвечала, сколько дралась за свою жизнь. — Я люблю своего сына так, что тоскую по нему, даже когда он сидит со мной рядом. — О, вот и я тоже! — прониклась Мэй. — Моя дочка… — Ребенок, — резко возразила Рэйчел, — не в счет. — Отца люблю. — Джорджа, — кивнула Рэйчел. — Любила Генри. — Серьезно? — вытаращилась Мэй. Аманда уставилась на свой бургер, уже почти без аппетита, вспоминая тот вечер, когда Генри заехал к ней, вечер, о котором он никогда не упоминал впоследствии, когда бы ни позвонил поболтать с Джеем-Пи. — Да. — Она подняла на них взгляд. — И даже сильнее, чем думала. — Ну что ж, тебе повезло, — сказала Рэйчел. — У тебя, по крайней мере, кто-то есть. А я так устала ненавидеть всех, и себя, и обеих вас… — Эй! — сказала Мэй. — Да ладно тебе! — фыркнула Рэйчел. — Я вообще не понимаю, что здесь делаю. А вы? Не знаю даже, зачем я вам все это… Она замолчала, и ее лицо сморщилось в безобразной, по-настоящему уродливой плаксивой гримасе. Затем она вдруг вскочила — так резко, что кресло за ней упало. Беспомощно оглянувшись на него, Рэйчел рванула из ресторана наутек. Именно наутек, подумала Аманда. Так, словно за ней гнались. — Во дает! — сказала Мэй, поворачиваясь обратно к Аманде. — Думаешь, тебе стоит ее догнать? — Не мне, — покачала головой Аманда. — Тебе. Мэй признала, что так оно, видимо, и есть, сграбастала свою сумку и сгинула, не попрощавшись. А также не оплатив ни свой, ни чей-либо еще счет. Аманда осталась одна и, прокручивая в голове их беседу, прикончила свой гамбургер. А потом — да пошло все к чертям! — и половину гамбургера Мэй. На работе Рэйчел не только притворилась, что никакого срыва у нее не было, что неудивительно, но еще и продолжила свою кампанию по излучению вселенского дружелюбия, что несказанно поразило Аманду. И это было еще одно предупреждение, еще одна пауза, еще один повод, чтобы Аманда одумалась и перестала носить на работу свою заветную табличку. |