Онлайн книга «Царь горы»
|
— Планируешь много путешествовать? — Не люблю осматривать достопримечательности в сезон — слишком много туристов. — А «протуберанцы» четырех видов — для развлечения? — Моя девушка обожает солнечные ванны. «Протуберанцами» называли артефакты, выполненные в виде лампочек, фонариков или прожекторов. При активизации они начинали испускать настоящий солнечный свет и считались одним из лучших средств против масанов. Тем временем Биджар, внимательно изучавший список, удивленно поинтересовался: — Куда ты хочешь вставить «протуберанец»? — В автомобильную фару, — невинно сообщил Кортес. — Там же написано. — Зачем? — Так надо. Биджар тяжело вздохнул: — А что за машина? — В моем списке указана марка, модель и даже код фары. — Спецзаказ, — буркнул Хамзи. — Сделаем, но не раньше чем через два часа. — Подойдет. — Приятно, когда клиент понимает трудности продавца, — пробормотал Хамзи, продолжая изучать список. — Ого! Я вижу, начались действительно серьезные веши! Двадцать «футляров»?! — Двадцать, — подтвердил наемник. — Великие Дома без восторга относятся к продажам этих артефактов. — Поэтому я и пришел к тебе. Биджар то ли усмехнулся, то ли ощерился, но было видно, что шас в затруднении. «Футлярами» называли мощные устройства, закрывающие обладателя от магического сканирования. Действовали они не очень долго, поскольку потребляли слишком много энергии, при этом не позволяли колдунам использовать свои возможности, запечатывая их, словно в футляре, зато обеспечивали почти стопроцентную гарантию от обнаружения. — Двадцать мне не раздобыть, — честно признался Хамзи. — Сколько есть? — Десяток. — Беру. — И осталось всего четыре медальона с «навской кровью». — И на том спасибо. Следующий пункт списка вызвал у Биджара очередной удивленный возглас: — Ну и… — Он почесал затылок. — Эту бандуру нам придется делать не меньше суток… Делай деньги, делай деньги, Позабыв покой и лень. Делай деньги, делай деньги, Остальное — дребедень… — подал голос телефон шаса. — Какая хорошая песенка, — одобрил Кортес. — Сам написал? — «Остров сокровищ», — буркнул Биджар. — Мультик такой. Смотрел в детстве? — В моем детстве мультиков не было. — Бедняга! Хамзи раскрыл мобильный: — Да! Пару секунд шас слушал, после чего нахмурился и отрезал: — Я же сказал: нет! Никакого прямого эфира! Посмотрим материал и только после этого решим, пускать его или нет. Только запись! Я понимаю, что следующий выпуск новостей совпадает с ланчем, но рисковать не буду! Если все будет в порядке, пустим материал перед трехчасовым блоком. Все! Хамзи убрал телефон. — Очередная рекламная акция? — участливо поинтересовался Кортес. — Да нет, — покачал головой Биджар. — Разрабатываю небольшой бизнес-проект… — Что-то интересное? — Пока не знаю. * * * Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки Москва, Бутово 15 декабря, среда, 12.08 — Доколе, спрашивается, мы будем жить в позорной темноте? Сколько можно терпеть… — Копыто, голубчик, ну что ж ты такой непонятливый? — Умций, шустрый конец, приглашенный шасами в качестве постановщика, взобрался на трибуну и замахал операторам руками: — Не снимать! Прекратите! Собравшиеся во дворе Форта дикари замолчали, они уже привыкли, что митинг периодически прерывается для получения оратором очередной порции инструкций. — В чем дело? — насупился уйбуй. — Почему ты опять не использовал слово «мля»? — Забыл, — вздохнул Копыто. — Как есть — забыл. — А «в натуре»? — В натуре, забыл, мля. — Вот видишь, — кротко произнес конец. — Ты ведь умеешь их говорить. — Я их всегда говорю. — А когда речь произносишь — не говоришь. — Камеры, в натуре, мешают, — помолчав, признался уйбуй. — Нельзя в телевизор такие слова говорить. Неприлично, мля. Умций вздохнул. — Копыто, сколько раз тебе повторять: мы всю твою ругань вырежем. Пиканье в телевизоре будет, по этическим соображениям, так сказать. — Тогда зачем ругаться? — Потому что у нас по плану народный митинг. — Копыто, давай ругайся! — донеслось из первых рядов. — Не маленький, чай! — Меня вместо него возьмите! Я такое скажу, никаким пиканьем не замажешь! — Точно! Барана возьмите! Он вам покажет народный митинг, мля! — А Копыто — кретин! Прошедшие с начала съемок полчаса доказали Умцию истинность последнего утверждения, но менять оратора постановщик не собирался. Во-первых, не был уверен, что следующий кандидат окажется умнее, а во-вторых, бравого уйбуя утвердили и Биджар, и Урбек, и Кувалда. Приходилось работать с тем, что есть. — Копыто, ты все понял? Надо постараться. — Ладно, мля, постараюсь. — В натуре? — В натуре. — Вот и хорошо. Конец поправил на уйбуе бандану и скатился с трибуны, исчезнув из видоискателей телекамер. — Внимание! Снимаем!! — Доколе, в натуре, мля, мы будем блуждать в потемках?! Сколько можно издеваться над чувствами народа, мля?! Я вас, в натуре, спрашиваю! Толпа, раздраженная затянувшимися съемками, ответила злобным рычанием. Бешенство у дикарей вызывало не пребывание на холодном дворе, а то, что откладывалось свидание с пятью ящиками виски, обещанными участникам митинга великим фюрером. — Гордость наша семейная страдает! И не дает нам голову поднять, мля! Плечи не дает расправить! — Поработили, паскуды! — Чуды нам в глаза смотрят и насмехаются! Помнят, мля, как земли наши исконные топтали! Как по морям нашим исконным плавали! |