Онлайн книга «Высокая магия»
И заснул. …Но тут же проснулся. Раскрыв глаза, сел и опустил ноги с кровати. План того, как надо действовать дальше, стоял перед моим внутренним взором, детали были выверены, мелочи учтены… Во сне сознание сделало эту работу лучше, чем если бы я пытался обдумать все наяву. В комнате стало темнее – сон длился долго и лишь показался мимолетным. Большак, прикорнув в углу кровати, спал, свернувшись так, что колени прижимались к груди, и больше всего напоминал сейчас некрасивого ребенка со сморщенным личиком. Я взял с подноса бутылку, допил остатки вина и встал, продолжая обдумывать план. Оставалось несколько мелочей, но главное было уже решено. Я толкнул Дитена в плечо, и пока он, ворча и причмокивая, просыпался, шагнул к двери. Прислушался к тому, что происходит снаружи. С первого этажа доносился приглушенный шум, но в коридоре второго стояла тишина. Когда я повернулся, Большак уже сидел и с остервенением чесал шрамы. В комнате было полутемно. Правильно. Темное время для темных дел. – Дитен, – сказал я. – Мне нужна свободная жабья икра. Немного. Он перестал чесаться и уставился на меня, приоткрыв рот. – Свободная жабья икра, – повторил я раздельно, отвязывая от ремня мешочек с деньгами и присаживаясь на край кровати. – Только не начинай хныкать и таращить глаза. Говори – сможешь достать? Он именно собирался хныкать, но теперь замолчал и просидел некоторое время, не шевелясь, забыв даже про свои шрамы. Потом сказал неуверенно: – Смогу. Но это дорого, Джа. И сколько тебе надо? Я взял со стола бутылку, перевернул ее так, чтобы последние капли упали на пол, и показал Большаку. – На ширину указательного пальца от дна. – Сколько… Он присмотрелся к бутылке, оценивая ее объем. – У тебя толстые пальцы, Джа. Но… дай сюда… – Взяв у меня бутыль, Дитен заглянул в нее, задумчиво понюхал, взвесил в руке и наконец решил: – Монет тридцать. Золота, я имею в виду. – Тридцатка? Но на тридцать золотых дом можно купить. Сколько из этого ты собираешься оставить себе? Бросив бутылку на покрывало, он ссутулился, голова его опустилась подбородком на грудь. – Ничего ты не понимаешь, Джа, – произнес он устало. – Мне теперь от тебя деться некуда. Покрошат в шматки. Значит, тебе хорошо – и мне хорошо. А тебе конец, так и я кончусь. Я высыпал содержимое мешочка на стол и пересчитал монеты. Набралось сто двадцать три золотых. Отделив тридцать три, придвинул их к краю стола. – Забирай. И принеси мне то, что прошу, до полуночи. Нас, верно, уже ищут, не засыпешься? Он встал, сгреб монеты и пробормотал: – Не. Я ж мелкий, незаметный. А ты куда, Джа? Поправив перевязь с саблями, я откинул засов на двери и выглянул в коридор. Голоса снизу стали слышны громче, но в основном женские – для клиентов пока еще рано. Не оборачиваясь, я сказал: – Хочу повидать одного эльфа. * * * Лапута зажала в углу кладовки эльфийку и орала на нее. Судя по красной щеке служанки, она успела уже не только наорать, но и приложиться широкой ладонью, имевшей в свое время дело и с рукоятями клинков, и с корабельным такелажем. Когда я вошел, троллиха оглянулась, а эльфийка, подобрав юбку, прыснула мимо нас так, что только босые пятки засверкали. – А, сучка немытая! – с яростью прогундосила Лапута вслед. – Не успеешь оглянуться, как они ползаведения вынесут. Ты представь, Джа, подходит Шмыг… это повар мой, усатый, ты его видал уже, и говорит: иду это я по рынку, прицениваюсь, гляжу, она стоит, вазой торгует. Ваза-то старая, с трещиной, я ее и убрала в кладовку, но все равно! Эта паскуда, она ж не за жратву тут полы драит и грязное белье стирает, я ж им обеим плачу, что ж ты еще и крысячишь, гадина? Кто тебя окромя меня на работу возьмет? Ну, народ! А ты куда собрался, Джанки? Я заметил, что теперь она не смотрит мне в глаза. Отношение ее ко мне, кажется, изменилось. Не то чтобы в худшую сторону, но оно стало другим… – Все нормально, мамаша? – спросил я. – Ты как? Потому что нас уже ищут, так что, если… Она покосилась на меня и снова отвернулась. – Я тебя не сдам, точняк, – сказала Лапута. – Насчет этого можете со своим полукровкой не сомневаться. Но ты стал другим. Раньше ты хотя всякие дела и проворачивал, а все ж таки был еще дитем. Просто не по возрасту здоровым. А теперь… не, вот теперь ты Джанки, как есть, барон Дэви, пусть и в изгнании. И мои советы тебе более ни к чему, ты лучше знаешь, че делать, да и слушать меня не станешь, да? Потому делай, как знаешь. Но смотри… Мне плохо будет, если тебя прибьют. Кто вас ищет, Джа? – Самурай, – сказал я. – И Даб. – А! – Лапута кивнула, будто подозревала именно это. – Уже? Ты ж токмо вернулся. Когда успел начудить? – Впереди еще больше чудного, мамаша. Ты кому дань платишь? Она подбоченилась, выпятив массивный зеленый подбородок. – Ха! Сама себе, понял? Не родился еще… Я перебил, положив руку на ее бугристый затылок и заставив взглянуть мне в глаза: – Лапута, слышь? Только тебе скажу. Один раз, но слушай внимательно. Продавай «Облако», завтра же. Нет, сегодня. Денег сейчас за него много сможешь взять, дом богатый, а? Садись на первый же корабль и дуй из города, не оглядываясь. Потому что через день не будет твоего «Облака». Ты меня поняла? Я убрал руку и отступил в коридор. – Мой кореш сейчас тоже выйдет, а вечером вернется. Впустишь его в комнату, лады? Я повернулся, чтобы уйти, и услышал, как она говорит: – Ты это вправду, Джа? – Вправду, – ответил я. – А куда «Облако»-то денется? Уже дойдя до конца коридора и открыв следующую дверь, я произнес: – Куда и весь город. 3 По пути к городской окраине трижды замечал патрули протекторской стражи. Их приходилось обходить, так что дорога заняла гораздо больше времени, чем я рассчитывал. Когда окраинная улица закончилась, начало смеркаться, что не помешало мне заметить дым на фоне неба. Я остановился, выглядывая из-за угла крайнего дома. Внутри уже зажгли свечи, и сквозь окно было видно, как бедная оркская семья – косолапый муж, косолапая жена и шестеро косолапых детенышей – рассаживались за широким столом, собираясь вкусить скудный ужин. Орки вообще отличались плодовитостью, из всех других населяющих континент племен свойственной разве что эльфам. Отвернувшись от окна, я поглядел на пустырь. Среди завалов мусора и чахлых деревьев не было видно движения. Только столб черного дыма, изгибаясь на ветру, лениво поднимался к темнеющему небу. Скорее всего, кто-то просто затеял жечь одну из огромных мусорных куч, но я решил не рисковать и пошел медленно, внимательно глядя по сторонам. |