Онлайн книга «Звезды в кармане»
|
– Сколько до берега? – мрачно поинтересовался Бинк. – Двадцать восемь километров! – шкипер обвёл оценивающим взглядом наши физиономии и добавил: – Можете оставаться! Только грависы и рюкзаки – за борт! – Как за борт? – дёрнулась Илга. – Я не могу рисковать! У меня отнимут лицензию! – И ничего нельзя сделать? – сквозь ветер прокричал Китс. – Извините, доктор… Больше из этого корыта не выжмешь! Мы молчали. В тёмной дымке не было и намёка на берег. Пусть шхуна – «корыто». Но наши «стрекозы» и вовсе утлые скорлупки… – Ненавижу море, – сказал Бинк. Хлестал ливень. Мы плотнее натянули капюшоны. – Оставайтесь, доктор! Вам-то зачем рисковать? – крикнул шкипер. – Я дал слово! – Как знаете… Заскрежетал механизм. Створки разъехались, освобождая проход. Поддон с грависами скользнул вверх, накренился… Резкий толчок и мы за бортом! – …твою мать! – заглушая рёв ветра, далеко разнеслось над солёными волнами. Теперь понимаю, что гонки по улицам – мелочь, детская забава… Вверх-вниз… вверх-вниз… Гора. Впадина. И всё это не стоит на месте, оно движется… Будто чья-то чужая воля играет тобой. Подбрасывает к низким тучам, и опять швыряет к тёмной бездне… Захлёстывает солёными брызгами, опрокидывает шлепком гигантской ладони… Я кувыркаюсь во тьме, судорожно вцепившись в руль. И хватаю воздух, вырвавшись к свету. Человеку это не под силу. Но умные приборы делают своё дело. Защитное поле смягчает удары. А гравикомпенсаторы, будто магнитную стрелку, опять выравнивают «стрекозу» в исходное положение. Техника ещё держится. Поэтому мы до сих пор живы. Берега не различить. Но я смотрю на экранчик навигатора и вижу извилистую линию… Вот он, далеко выдающийся мыс. Если зайдём за него – у нас будет шанс. Море там должно быть тише… И у берегов есть пологие склоны. Стараясь держаться гребня волны, я чуть поворачиваю руль. «Стрекозу» швыряет вправо и едва не опрокидывает. Сзади, у самого уха доносятся ругательства. Это хорошо. Васёк – со мной. Кажется, у него прошла морская болезнь… Чуть в стороне, то исчезая в хаосе волн, то опять выныривая, болтается гравис Бинка. Я успеваю разглядеть три крохотные фигурки. Пока все целы! – Земля! – орёт Лубенчиков. Вижу. Тёмная, неясная полоса вырастает из дымки. Спустя минут пять, я различаю мыс. Надо обойти, скрыться за его изгибом… Я прибавляю хода. А волны и ветер будто звереют, чуя ускользяющую добычу. Скорлупка грависа идёт между валами. Несерьёзная человеческая поделка… Я смотрю на индикатор энергоэлементов. Сейчас они работают на пределе. Зелёный столбик – всё короче… Красная метка всё ближе… Сначала вырубится защитное поле. А потом… Какая разница, что будет потом? Главное, нас не будет… Руки болят. Спина, как чугунная. Но очертания берега, ещё туманные, приближаются с каждой минутой… – Вот фигня… – бормочет Васька. Земля уже рядом. Меньше километра. А толку? Вправо и влево тянутся отвестные скалы. Кипящие буруны у их подножия… Нас разобьёт о камни. Даже если уцелеем после первого удара – без разницы. Гравис не вертолёт, ему не подняться круто вверх… Бинк что-то орёт и машет рукой. Его «стрекоза» вырывается вперёд. Мы движемся за ним. Берег однообразен. Чёрт бы побрал эти живописные каменные обрывы! Зелёный столбик индикатора – у красной метки. В багажнике ещё два энергоэлемента… Но нас это не спасёт. – Он что спятил? – вдруг орёт Васька. Я тоже понял. Гравис Бинка несётся к земле. Прямо навстречу пенистым бурунам… Я кричу. Но ветер заглушает крик. Я жму кнопку «газа». Максимум скорости. Энергоэлементы вот-вот сдохнут. Вверх-вниз… Вверх-вниз… К тучам, и опять к тёмной бездне… Солёная вода во рту… Шлепки гигантских ладоней… И только метров за двадцать до берега, я различаю проход. Выравниваю руль и вслед за Бинком ныряю под каменные своды… Темнота. Прыжок. И мы вылетаем по ту сторону. Почти в тот же миг вырубаются энергоэлементы на нашей «стрекозе». Антигравная «подушка» держится ещё несколько секунд. По инерции мы летим над водой и даже ухитряемся не перевернуться. Удар. Кувырок… «Стрекоза» опять обретает вес. И вместе с нами идёт на дно. Только мы особо не огорчаемся. Всплываем, отфыркиваемся и по шею в воде бредём к заветному песчаному пляжу… Покой… Гармония… Блаженство… Это сказочное блаженство, чувствовать под собой надёжную земную твердь. И пусть ливень полощет сверху… Нам все равно. Я заворочался. Так мало человеку надо для счастья. И даже этой мелочью не дают спокойно насладиться. – Лёха! Кто-то тормошит, дёргает… Я открыл глаза. И увидел над собой склонившуюся Илгу. – Илгочка… Детка… Отдохнём чуток… – Отдохнём. Только не здесь, – она чувствительно хлопнула меня по щекам. Ух, неугомонная! Я приподнялся, сел. А Илга занялась следующим «пациентом»: – Васёк, вставай! Он перевернулся на другой бок. Это ему мало помогло. И тогда Лубенчиков разразился фонтаном фраз и междометий. Из которых, в переводе на литературный, следовало – ближайшие сутки он точно не намерен покидать пляжа. Вот, балбес! Истинно женская добродетель – настойчивость. Принцесса была наделена ею сполна. И продолжала расходовать утончённые педагогические усилия на явно неблагодарный материал. Тут моё терпение лопнуло. Иногда простые средства – самые эффективные. Я подошёл и двумя крепкими пинками помог Лубенчикову выйти из состояния ступора. Бинк и Китс – уже на ногах. Пока Васька заново осваивал прямохождение, мы втроём успели перетащить с мелководья гравис. Хоббит извлёк севшие энегоэлементы, достал из багажника запасные. Вставил. Что-то поковырял. И машина опять ожила. Я без труда перегнал её в укрытие. Здесь было нечто вроде пещеры, образованной нависавшим горным склоном. Защита от дождя, ветра и любопытных глаз. Внутри – довольно сыро. К счастью, в нашей кампании был кое-кто с хозяйственными задатками. Илга уже установила в глубине пещеры обогреватель. И расстелила термоодеяло. Чтоб не сидеть на холодном камне. |