Книга В вихре страсти, страница 51 – Кристи Келли

— Доводилось ли вам видеть что-нибудь более нелепое? — спросила Ханна, останавливаясь рядом с ним на пороге гостиной.

— Чрезвычайно занятное зрелище.

— Мой муж — безумец. Не понимаю, почему он настаивает на соблюдении этой идиотской традиции. В прошлом году елку разместили на столе, и получилось вполне приемлемо. Но это чудовище займет целую комнату.

— Он любит вас, — сказал Энтони и, ощутив легкий укол зависти, немедленно отогнал от себя неуместное чувство. Он нуждается не в любви, а в достойной репутации. — Фарли хочет, чтобы вы были гордой и счастливой.

Ханна улыбнулась и с нежностью посмотрела на мужа:

— Да. Возможно, когда-нибудь я смогу отблагодарить его за великодушие.

— Полагаю, он не ждет иной благодарности, кроме вашей любви.

Ханна отвернулась, но он успел заметить страдание, промелькнувшее в ее глазах. Любопытно. Может быть, лорд и леди Фарли любят друг друга куда меньше, чем кажется со стороны?

Почему люди так цепляются за любовь? От нее одни мучения. Взять хотя бы его родителей: любовь только усугубила душевную боль матери, когда отец завел нескольких любовниц и даже внебрачного ребенка. Любовь — удел глупцов, а Энтони не относил себя к таковым. Он увидел выходящую из музыкальной комнаты Викторию и почувствовал, что с каждым ее шагом его сердце бьется сильнее. Видимо, за последние полторы недели он чуть-чуть поглупел.

— Мне хотелось бы поговорить с вами наедине, — обратилась к нему Виктория.

Ее нарочитое спокойствие обеспокоило Энтони. У него были богатые планы на сегодняшний день: неторопливое занятие любовью, совместное купание… Кажется, все это находится под угрозой.

— Поднимайтесь наверх. Я присоединюсь к вам через минуту.

Она удалилась, элегантно покачивая изящными бедрами, обтянутыми коричневой шерстяной юбкой. Он повернулся к Ханне:

— Вы что-нибудь говорили ей, после того как я ушел?

Она слегка покраснела и в нескольких словах, пересказала ему содержание беседы, состоявшейся в музыкальной комнате.

— Черт возьми, — проворчал он. — Очевидно, теперь она злится на меня за то, что я посвятил вас во всю эту историю с танцами.

Ханна нахмурилась:

— Она не выглядела сердитой. Возможно, немного смущенной, но и только.

— Ну, разумеется. Зачем ей выплескивать свой гнев на вас? Эту драгоценную эмоцию она прибережет для меня. Всю, до последней капли.

— В таком случае желаю удачи, — произнесла Ханна и отправилась восвояси.

Энтони вздохнул и зашагал вверх по лестнице. Открыв дверь комнаты, он обнаружил, что Виктория стоит у окна маленькой гостиной и с отрешенным видом смотрит вдаль.

— В чем дело, Виктория?

Она прикусила нижнюю губу, затем прошептала: — Спасибо.

— За что ты благодаришь меня? Она потупилась:

— Ты вовсе не обязан был учить меня танцевать. Это так великодушно с твоей…

— Я делал это не по доброте душевной. — Энтони сильно сомневался в наличии у него таких субстанций, как душа и доброта. — Тебе следовало бы знать меня лучше.

— Вероятно. И, тем не менее, ты поступил очень предупредительно.

— Возможно, я преследовал корыстные цели, — заметил он и слегка улыбнулся.

Она посмотрела на него и улыбнулась в ответ:

— О!

Он подошел ближе и остановился:

— Не хочешь ли отблагодарить меня должным образом? Сведя на нет разделявшее их расстояние, Виктория обняла Энтони за шею и шепотом поинтересовалась:

— А должным образом — это как?

— Советую тебе начать с поцелуя, — порекомендовал он, с любопытством ожидая реакции на свое предложение.

Виктория чувственно улыбнулась ему. Он едва не забыл о своем намерении позволить ей действовать самостоятельно, но вовремя спохватился. Она запрокинула голову, прикрыла глаза, робко прикоснулась губами к его губам и замерла, явно испытывая некоторое замешательство.

Энтони стоически терпел и не торопил события. Ему хотелось, чтобы Виктория научилась в амурных делах брать бразды правления в свои руки. Почувствовав легкое прикосновение ее языка, он приоткрыл рот, а затем ответил на поцелуй со всем пылом разгорающегося желания. Их языки встретились, и Виктория тихо застонала.

Энтони физически ощутил тот миг, когда стыдливость покинула ее. Виктория вжалась в его бедра и одновременно принялась лихорадочно развязывать узел на шейном платке.

Энтони поспешил ей на помощь. Моментально скинув с себя сюртук и жилет, он расстегнул пуговицы на ее платье и с завидной легкостью освободил Викторию от нижнего белья. Она тоже не теряла времени и, стянув с Энтони рубашку, слегка отодвинулась и устранила последнюю преграду — брюки.

— Не пора ли нам двигаться в сторону постели? — спросила она.

— Нет. Я хочу взять тебя прямо здесь, на полу перед камином.

Она нахмурилась и с сомнением посмотрела на ковер:

— Мне кажется, это несколько неудобно.

— Не волнуйся, я буду внизу, а ты — сверху.

Он притянул ее к себе и поцеловал. Виктория пылко ответила на поцелуй, восторженно предвкушая новые впечатления от предложенной им позиции. Его губы, попутешествовав по ее шее, плавно скользнули вниз. Виктория задохнулась и вцепилась в его плечи, когда ее сосок погрузился в обжигающие глубины его рта.

Энтони опустился на колени и, раздвинув складки ее лона, прижался к ним губами. Его язык скользнул по чувствительному бугорку, и она едва удержалась на ногах. Вожделение, бушевавшее у нее внутри, вырвалось наружу в тот момент, когда он погрузил палец в ее лоно. Она вздрогнула, пошатнулась и потеряла равновесие.

Он со смехом подхватил ее, и она уселась на его бедра. Проведя ногтями по его груди, она услышала, как он со свистом втянул воздух, и улыбнулась:

— Что дальше?

От его улыбки сердце едва не выскочило у нее из груди.

— Делай все, что тебе нравится.

— О, мне нравится вот это. — Она наклонилась и с силой провела языком по его соску.

— Что еще тебе нравится?

— Очень многое, — ответила она и, проложив дорожку из поцелуев по его груди, спустилась к мускулистому животу и остановилась перед самой выдающейся, особенно в данный момент, частью его тела. Недрогнувшей рукой она охватила его жезл и провела по нему сверху донизу пальцем. — Мне нравится, а тебе?

Вместо ответа Энтони застонал.

— А если так? — Она нежно провела языком по верхушке того, что сжимала в ладони.

— Еще лучше, — прошептал он, запуская руки в ее густые пряди.

— Ну, тогда тебе должно понравиться вот это, — произнесла она и открыла рот пошире… вовсе не для разговоров.