Книга Гимн перед битвой. Предвестник шторма, страница 78 – Джон Ринго

— Есть сообщения из Атланты.

— Бедняги.

* * *

— Пока, милая, — сказал Майк, натягивая на плечи гимнастерку боевого шелка.

— Пока, папа, — сказала Кэлли, смотря на него круглыми глазами.

— Слушайся деда, ладно? И будь хорошей девочкой.

— Обещаю, папа. Когда послины придут, мы уложим несколько, затем убежим и спрячемся. Остановился, упал, перекатился, правильно?

Если только они не сядут прямо на вас.

— А затем я приду и откопаю вас, — пообещал он.

— Правильно, — сказала она, скривившись в попытках не расплакаться.

— Поосторожнее там, сын, — сказал его отец, протягивая закупоренную стеклянную банку в дорогу.

— Это точно, последнего раза в лапах коновалов вполне хватило. Когда подстрелят, обычно умнеешь.

— Путь длинный.

— Слишком длинный. Они приземлятся прежде, чем я доберусь до Южной Каролины.

Он посмотрел на банку, пожал плечами и сделал глоток. Ядреная выпивка приятно опустилась вниз. Он закупорил банку и бросил к себе в сумку.

— Как поедешь?

— Хочешь знать, не окажусь ли я в зоне высадки?

— Типа того. Двадцать четвертый добровольцев Теннесси прямо вверх по дороге, а резерв водораздела Теннесси и вся Пятьдесят третья пехотная держат Ущелье Рабун. Так что у нас, вероятно, все будет хорошо. А ты едешь вверх, в Пенсильванию. Итак, поедешь по равнине или через горы?

— Я все еще пытаюсь решить. По равнине будет быстрее, даже при том, что магистрали далеко обходят Ущелье. Но Шелли говорит, что это возможная зона высадки, так что…

— Так что? Каким путем?

— Через горы, — решил Майк. — Вверх по межштатной магистрали Восемьдесят один. Лучше застрять в дорожной пробке, чем в зоне высадки.

— Нужна штуковина? — В руке пожилого мужчины с ловкостью фокусника появился девятимиллиметровый «глок».

— Нет, я упакован. Кстати говоря.

Он залез в сумку и вытащил деревянную шкатулку, украшенную тонкой резьбой. Дерево было странного лилово-коричневого цвета, какого Майк-старший никогда раньше не видел. Майк-младший вручил ее Кэлли.

— Я собирался оставить это у дедушки в подарок тебе на день рождения, но, думаю, лучше отдать сейчас.

Щеколда поставила ее в тупик, рисунок из кругов напоминал лабиринт, видимые кнопки отсутствовали. Секции поднимались, если потянуть за них, и они вращались на своих осях, но ни одно из этих действий шкатулку не открывало.

— Это шкатулка-головоломка индоев. К сожалению, у меня нет времени дать тебе самой ее раскусить. Смотри.

Он потянул три секции и повернул их, пока секции не соединились вместе и сформировали узор, напоминающий многоглавого дракона. Когда он задвинул их обратно, замок отомкнулся, крышка открылась, и показалось, будто из шкатулки гибко поднялась змея и принялась извиваться в танце. Пока над открытой шкатулкой танцевала изрыгающая огонь голограмма, Кэлли с открытым ртом разглядывала содержимое.

— Я все еще получаю подарки от кланов индоев за Дисс. Большую часть я передаю выжившим или их семьям, но от этого я не смог отказаться.

В шкатулке среди роскошной шелковой пены лежали позолоченный пистолет и две обоймы.

— Там в пикапе у меня ящик патронов к нему. Власть имущие все еще хмурятся на гравиоружие в частных руках, но это импульсный пистолет. Он стреляет импульсными дротиками. Каждый дротик несет электрический заряд, достаточно мощный, чтобы убить слона, а тем более послина. В обойме двадцать четыре дротика. В хорошей руке он бьет точно примерно на сотню метров.

Он вытащил из своего кармана обойму.

— Это обойма с учебными боеприпасами, и выстреленный дротик может вновь использоваться в качестве учебного снаряда. Но для тренировочной стрельбы нужно заряжать встроенный конденсатор. — Он повернулся к Майку-старшему. — Он заряжается на двести двадцать.

— Нет проблем.

— Спасибо, папочка, — сказала Кэлли, подняла пистолет и примерилась к рукоятке. — Он маленький.

— Он сконструирован для индоев, хотя вряд ли они когда-либо его использовали. Сделан из легких полимеров на основе бора. Заряд дротика регулируется, так что он может быть не смертельным. И он свалит послина в отличие от твоего «вальтера».

Маленький пистолет пользовался дурной репутацией из-за склонности к заклиниванию, но был одним из немногих в мире, которые и подходили ей по руке, и имели приличный калибр. Поскольку его пустяковая пуля тридцать восьмого калибра [55] с малой начальной скоростью вряд ли могла остановить послина, папа О’Нил рассверлил пули и наполнил их ртутью. Схлопотавший такую послин, может, и не умрет, но мало ему не покажется.

— А это, — спросила она, осторожно поворачивая его так, чтобы не направить на обоих взрослых, — как его чистить и где его чертов предохранитель?

Майк засмеялся и вытащил компьютерный диск.

— Инструкция здесь, прочитай ее на своем ноутбуке. А пока тебе придется поверить, что он не заряжен.

— Спасибо, папочка. — Она расплылась в улыбке и положила пистолет назад в шкатулку. — Ты просто чудо.

— Потренируйся с ним прямо сейчас. Я знаю, у тебя хорошо получается с этой джеймсбондовской пушкой, но останавливающая сила у этого больше, и он лучше подходит для твоей руки. Я бы хотел, чтобы ты освоилась с ним на тот случай, если придется им воспользоваться.

— О’кей.

Он взъерошил ее волосы, думая о том, что она, должно быть, очень похожа на свою мать в этом возрасте.

— Будь осторожна, о’кей, тыквочка?

— О’кей. — Она снова боролась со слезами, возбуждение от подарка сменилось страхом момента.

— И слушайся дедушку.

— Ты это уже говорил.

— Жаль, что мы не смогли поехать на базу, чтобы ты посмотрела мое подразделение.

— Это ничего, мы сможем это сделать, когда ты надаешь им поджопников и они улетят обратно.

Майк-младший выразительно посмотрел на Майка-старшего. Тот пожал плечами без тени смущения:

— Тебе кто нужен, маленькая леди или маленький воин?

Майк поднял ее и нежно обнял.

— Пока, тыквочка.

— Пока, папочка.

Она слегка вздрагивала в его руках, сдерживая всхлипывания.

Он опустил ее на землю, взял сумку и вышел за дверь.

Отец и дочь последовали за ним наружу и вниз по ступенькам, где он вынул ящик дротиков из «тахо», передал отцу и положил взамен свою сумку. Он поднял дочь на руки последний раз.

— И если они сядут здесь, что ты делаешь?