Онлайн книга «Фолиант смерти»
|
С этими словами кирасир развернулся и пошел к выходу. Уже находясь в коридоре, он бросил через плечо: – И помните: чистосердечное признание зачтется вам при вынесении приговора. Младший Зрячий нырнул в коридор следом за кирасиром. Дверь вновь закрылась, и Джейсон остался наедине со своим одиночеством. Он опустился на нары и, прислонившись к стене, закрыл глаза. Вот и повидались, большой город. Похоже, ты не слишком рад незваным гостям. * * * Едва за окном стемнело, прибыл дворецкий, чтобы пригласить Марка на ужин. Бойз как раз заканчивал с первой книгой. Ничего интересного о трафарете в ней не было, а вот о любопытном увлечении художника упоминалось. Как выяснилось, Малеро относился к той категории мужчин, которых совершенно не интересуют женщины. Луиджи предпочитал однополые связи. То есть, говоря проще, он был мужеложцем. В книге конкретно упоминался всего один человек, с кем художник имел интрижку – некий паж Ганс Рутер – остальные остались безымянны. Впрочем, Марку было наплевать на то, как звали партнеров Луиджи. Поэтому он перевернул последнюю страницу, так и не отыскав там ничего интересного, и уже хотел отложить эту книгу да взять взамен другую из стопки, когда явился Ломесьен. Приглашение на ужин оказалось очень своевременным. Марк и сам уже подумывал сделать небольшой перерыв в чтении, но не знал, чем себя занять. А так горячее и второе вполне могут стать приятным времяпровождением, отличным от изучения старых книжек о давно умершем художнике. Ломесьен проводил сыщика до самой столовой и даже любезно открыл дверь, пропуская Марка внутрь. – Господин Бойз! – радостно воскликнул граф, салютуя парню ложкой. – Рад, что вы так скоро откликнулись на мое приглашение! – Я как раз дочитал одну из книг и только потянулся за второй, когда явился ваш дворецкий, – объяснил Марк. Он прошел мимо невозмутимо чавкающих братьев Камнеглотов и опустился на свободный стул против дочери графа. – Я не знала, что вы носите очки! – ахнула Джулия. – Мы же договорились на «ты», – попытался уйти от ответа Марк. Попутно он проклял свою забывчивость и упрятал проклятые очки в нагрудный карман рубашки. – Нет, нет, зачем? Они очень тебе идут! – попросила девушка. – Возможно, но от очков у меня болят глаза. Так что я предпочту ужинать без них. – Зачем же ты их вообще надевал? – не поняла дочка графа. – Дорогая, ну что ты в самом деле? – покачал головой Малком. – У господина Бойза, я уверен, нет особого желания общаться с тобой сейчас. Он хочет просто поужинать. – Нет, нет, что вы, господин граф, – покачал головой Бойз. – Я совершенно не против беседы с вашей прекрасной дочерью. – Что ж, ваше дело… – усмехнулся Малком и вернулся к трапезе. – Так все же – зачем вам очки? – Я страдаю дальнозоркостью, то есть вдаль вижу лучше, чем вблизи. Поэтому я надеваю очки только при чтении. – Ах вот в чем дело! Ладно, извини, ты, наверное, и вправду проголодался, – махнула рукой девушка и сама взялась за вилку. Дальше ужин проходил в полной тишине, и Бойз мог спокойно предаться любимому делу. Размышлениям. Итак, что же ему уже удалось узнать о великом художнике? Луиджи Малеро, если верить первой книжке, был той еще мразью, иначе и не скажешь. Мужеложство, отрицание религии, корысть – вот неполный список грехов, за которые Церковь должна была три раза четвертовать и два раза сжечь его. Так бы и случилось, если бы в дело не вмешался тогдашний король. В книге, вспомнилось Бойзу, говорилось также и о «загородном доме» Луиджи – художник жил на окраине леса, пока его не обнаружили святые отцы и не отвезли в столицу для суда. После же чудесного помилования Малеро стал еще худшим человеком, чем был. Он превратился в животное, которое целыми днями только ело, пило и совокуплялось. Лишь редкие вечера Луджи посвящал творчеству, и именно тогда становилось понятно, как же он талантлив. Очень часто почему-то получается так, что гений оказывается дрянным человеком, вспыльчивым, агрессивным и абсолютно безнравственным. Ирония судьбы, иначе и не скажешь: Малеро не верил в бога, но сам нес в себе божественную искру. Несколько лет назад Марку доводилось читать биографию великого писателя прошлого – Жана Коллера, и его, тогда еще безусого юнца, весьма поразило, что автор сильных, умных исторических романов был гнусным пропойцей, которого чаще можно было увидеть лежащим на мостовой лицом вниз и громко храпящим. В один прекрасный зимний вечер Жан серьезно простудился и вскоре скончался от недуга. Так бесславно закончилась жизнь одного из величайших писателей в истории. Так закончилась жизнь обычного пьянчуги. Но вернемся к Малеро… О его смерти в книге говорилось совсем немного – вроде как он заснул и наутро не проснулся, а врачи так и не смогли определить причины скоропостижной кончины гения… Но автор книги был уверен, что причиной стал яд. «Многие догадывались, что Малеро был отравлен. Церковникам удалось добраться до художника – пусть спустя десять лет, но они бы ждали и двадцать, и полвека, и век. По мнению их, Луиджи был истинным Дьяволом, по мнению людей – всего лишь избалованным существом, что заботилось только об удовлетворении собственных интересов и потребностей. Однако плохое тоже забывается, а искусство – остается. Народ запомнил его, как величайшего художника из всех, кто жил когда-то и живет сейчас. И как бы ни старалась Церковь очернить имя Малеро, оно навсегда останется во Всевидящем Оке на панцире Зрячего…» Книжкам свойственна некая велеречивость, но, отбросив шелуху, можно было добраться до зерен и сделать кое-какие выводы. Например, понять, как Церковь ненавидела Малеро. На этом размышления о персоне Луиджи благополучно закончились, впрочем, как и ужин. Поблагодарив хозяина и попрощавшись с Джулией, Марк покинул столовую и отправился в свою комнату – чтобы приступить к изучению следующего тома. Лег он за полночь, не осилив и половины очередной книги. Марк собирался встретиться с Пронырой, но совершенно об этом забыл – упав на кровать, он мигом заснул. * * * Наутро его разбудил настойчивый стук в дверь. – Кто там? – пробормотал Бойз сонно. – Марк, это я, Джулия! Приводи себя в порядок и поехали! Бойз с трудом перевернулся на спину и посмотрел в окно. Солнце только-только показалось из-за горизонта. Было еще очень рано… а она уже требует, чтобы он собирался и ехал с ней! |