Книга Счастье под запретом, страница 99 – Джо Беверли

— Как вы думаете, это надолго, милорд?

— Нет, если я сужу правильно.

По-прежнему улыбаясь, лорд Арден заявил:

— По-моему, нет смысла задерживаться здесь. Оставьте леди Мидлторп в покое, пока она сама не позвонит.

Дибберт проводил маркиза сердитым взглядом. Хорошо лорду Ардену, он не слуга и не должен волноваться за хозяйку. А вдруг она там сейчас что-нибудь сотворит с собой?

* * *

Когда Люсьен пришел домой, его жена ужинала прямо с подноса в своем будуаре. Он подошел к Бет, которая в одной руке держала вилку, а в другой — книгу. Он ухмыльнулся при виде столь умильной картинки — его чудный «синий чулок» в своем репертуаре!

Она подняла глаза и улыбнулась.

— Привет. А теперь немедленно рассказывай, что сегодня стряслось.

— Откуда ты знаешь?

Он подошел к подносу, нашел нетронутый кусок свинины на ее тарелке и принялся жевать. Бет отложила книжку и вилку в сторону.

— Во-первых, ты пошел к Николасу. Во-вторых, ты прислал записку, что будешь занят каким-то делом. В городе это вряд ли дела поместья. В-третьих, от тебя прямо исходит какое-то сияние.

— Правда? Наверно, от злости!

— А почему ты такой довольный?

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Бет, мы иногда говорим друг другу резкие слова, но по-настоящему ты ни разу не вспылила, не пришла в ярость, сетуя на судьбу. А причин у тебя хватало. Тебе никогда не хотелось сделать это?

— Не знаю. Пожалуй, нет. Это так неразумно.

— Но страстные объятия, которым мы предаемся в любое время дня и ночи, тоже неразумны, потому что ты уже беременна. Разве от этого мы меньше наслаждаемся ими?

Краска залила щеки Бет.

— Но это ведь совсем другое.

— Почему?

— Это приятно. А взрывы ярости — точно нет.

— Да ну? — Он приподнял ее.

— Люсьен, ты сердишься?

— Нисколько. — Он чуть спустил ее платье и слегка прикусил плечо.

Бет завизжала.

— Тогда почему ты кусаешь меня?

— Может быть, я голоден. А ты кажешься мне вкуснее, чем холодная свинина. Если честно, от злости я возбудился. Надеюсь, что Френсис с Сереной тоже.

Бет схватила его за уши, пытаясь заставить замолчать.

— Что случилось? Кто сердит и почему?

Он отпустил ее, сел напротив, подхватил вилку и принялся за торт.

— Сбрасывай с себя одежду, а я стану рассказывать тебе по новости за каждый предмет туалета.

Бет уставилась на него.

— Люсьен! Ты в очень странном настроении.

Он поднял брови и расплылся в улыбке.

Бет хихикнула, сняла одну туфельку и покачала ею в воздухе.

— Братья Олбрайт раздобыли похабные рисунки с Сереной в качестве героини и пытались продать их ей за десять тысяч фунтов.

— Что-о-о? И что вы сделали?

Он лишь улыбался. Она сняла вторую туфельку и бросила ее в него.

— Мы с Френсисом отправились в таверну «Скипетр» разобраться с ними…

* * *

Френсис вошел в дом, пытаясь угадать царившую в нем атмосферу. Что его ждет?

Дибберт возник так быстро, что было ясно — он его ожидал.

— Добро пожаловать, милорд. — Прозвучало это с ощутимым облегчением.

Френсис отдал ему в руки верхнюю одежду.

— Леди Мидлторп дома?

— Да, милорд, она у себя.

— Отлично.

Френсис направился к лестнице.

— Милорд!

Он нетерпеливо повернулся.

— Да?

— Ужин уже давно готов…

— К дьяволу!

Френсис поднимался через две ступеньки. У двери Серены он остановился и прислушался. Ни звука. Это хорошо или плохо? Может быть, она уже уснула?

Он открыл дверь и вошел.

Серена сидела на полу над листком бумаги и что-то рисовала. Ее драгоценности валялись по комнате среди обрывков бумаги и осколков фарфора.

Френсис осторожно прикрыл дверь.

Она взглянула, и ее глаза сверкнули.

— Ха!

Она схватила первый попавшийся предмет и швырнула в него.

— Уходи!

Серебряный наручник пролетел в дюйме от его головы, оставив царапину на деревянной двери. Он вовремя увернулся от второго. Она попыталась встать, вероятно, чтобы удобнее было целиться.

Он рванулся к ней и потянул на себя, но она бешено сопротивлялась.

— Прекрати, Серена! Что, к дьяволу, с тобой творится?

Женщина застыла, гневно глядя на него.

— Ах, что со мной такое? Ты назвал меня дешевой шлюхой и изменницей!

— Извини…

— Извини? Я заставлю тебя пожалеть по-настоящему!

И она снова начала вырываться с такой силой, что он испугался причинить ей боль. Он отпустил ее и попятился.

— Серена, давай поговорим спокойно.

— Спокойно? Я была спокойной всю свою жизнь, разумно спокойной, разумно послушной, разумно покорной. Но теперь с этим покончено!

— Отлично.

Серена изумленно вздрогнула, но тут же ее глаза прищурились.

— О нет, ты не одурачишь меня таким способом. Я на тебя очень сердита.

Она схватила подсвечник и бросила его. Френсис увернулся, но подсвечник попал в картину на стене, посыпались осколки.

— Проклятие, Серена, прекрати! Я ошибся, но что я мог еще подумать, когда застал тебя в спальне Фернклифа?

— И, наверное, убил его за это, да? Почему же ты не гоняешься с пистолетом за мной тоже, кровожадное чудовище? Именно это ты и хотел продемонстрировать мне своей стрельбой, да? Не рассеять мои страхи, а показать, что умеешь убивать!

Она схватила вазу, в которой одиноко поник крокус, и швырнула ее, ухитрившись облить его с головы до ног.

— Фернклиф пребывает в полном здравии, — прохрипел Френсис, вытирая воду с лица, — чего нельзя будет сказать о тебе, если ты не прекратишь это безобразие!

— Неужто ты собираешься отхлестать меня плеткой?

Она вихрем развернулась и схватила шелковую плеть.

— Вот!

И плеть тоже взлетела в воздух. Он поймал ее.

— Что ж, меня искушают достаточно сильно.