Книга Наваждение, страница 35 – Дэвид Линдсей

— Вы, должно быть, знаете и сами. Здесь, в доме, все становится понятным и ясным.

— Собирались рассказать обо мне Маршелу, не так ли?

Миссис Ричборо невозмутимо посмотрела на нее.

— Да, собиралась заставить вас выполнять свой долг. А теперь я уже не уверена, в чем, собственно, ваш долг. Позвольте мне уйти, дорогая. Это уже старая история, все изменилось.

Изабелла промолчала. Дама вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Джадж сел.

— Нам нечего бояться, — медленно проговорил он. — Она все забудет.

— Тем хуже, поскольку снова займется интригами. Об этом вы не подумали?

— Вы так полагаете? — встревоженно спросил Джадж.

— А как же иначе? О, если бы такое настроение у нее сохранилось, я никогда не сказала бы о ней дурного слова. Но мы, к сожалению, знаем: она все забудет. Что же предпринять?

— В конце концов, не стоит волноваться, — немного помолчав, ответил Джадж. — Она назовет цену, мы заплатим.

— Нет-нет, она не удовольствуется платой, поверьте. Не добившись цели, она постарается причинить как можно больше вреда. Я совершенно уверена.

— Какой, собственно, «цели»?

— Выйти за вас замуж.

— И в случае неудачи?..

— В случае неудачи постарается опорочить мое доброе имя; вообще-то, как бы ни развивались события, эта женщина все равно постарается мне навредить. Вы же сами слышали.

— А если я соглашусь жениться, то, разумеется, взамен могу потребовать молчания, — очень тихо, глядя в пол, проговорил Джадж.

— Что вы имеете в виду? — воскликнула Изабелла. — То есть, как — жениться? Вы же ее не любите?

— Не люблю.

— Какая безнравственность с вашей стороны!.. Не понимаю, что за мысли вам приходят?!

— Такой шаг разрешил бы все проблемы.

— Какие проблемы? Какие проблемы может разрешить подобный брак? Что за гнусность…

— Пора кончать с неопределенностью — пора принять решение и сделать решительный шаг. Наши отношения не останутся незамеченными…

— И вы намереваетесь их порвать?

— Ради вас.

— Ради меня вы собираетесь заживо себя похоронить?.. Быть может, вы все-таки ее любите?

— Нет.

— Тогда обещайте, — Изабелла коснулась его руки, — обещайте никогда больше не думать об этом. Безумие какое… Мы найдем другой выход.

— В одном я клянусь вам, — Джадж твердо посмотрел на нее, — никогда не отрекусь от морального права пожертвовать ради вас своей жизнью — последним, что у меня есть.

Внезапно Изабелла встрепенулась, насторожилась и прислушалась.

— Вы слышали?

— Похоже, кто-то резко открыл старый оконный ставень; вероятно, миссис Ричборо в соседней комнате.

Едва Джадж договорил, послышались явственные и куда более странные звуки.

— Музыка! — Изабелла задрожала и безуспешно попыталась встать.

— Да… виола или виолончель… где-то вдалеке. Что же это такое? Подождите, пожалуйста, пойду выясню, в чем дело.

— Нет, нет, не уходите — я не хочу! Не хочу оставаться одна…

Джадж снова сел. Издалека доносились низкие, глубокие, вибрирующие звуки, несомненно напоминающие какой-то струнный инструмент. Изабелле казалось, она узнает музыку, какую слышала в темном верхнем коридоре во время первого визита в Ранхилл. Только сейчас музыка звучала отчетливее, полнее, словно ближе, чем в прошлый раз; волнующая нарастающая и затихающая вибрация перешла в хорошо различимые ноты… Послышалась мелодия, и всякие сомнения касательно звука исчезли. Старинная английская мелодия, незамысловатая, нежная, страстная и завораживающая. Исполнение на старинном инструменте придавало особое, изысканное обаяние, чуждое нашим дням, — казалось, она донеслась из далекого прошлого, когда чувства были живее и тоньше — не такие вызывающие, беспорядочные и безвкусные… Мелодия прозвучала дважды — с начала и до конца, — затем все смолкло и наступила полная тишина.

Изабелла и Джадж посмотрели друг на друга.

— Как прекрасно!.. И в то же время как жутко! — сказала Изабелла.

— Быть может, не станем задерживаться, сразу сойдем вниз?

Изабелла помолчала.

— Нет, я останусь. Разве можно уйти, так ничего и не выяснив?.. Только заглянем в третью комнату и сразу уйдем. Но не сейчас, когда там она. Закончим наш разговор… Вы просто не вправе совершить столь дикий, безрассудный поступок.

— Для меня гораздо важнее ваше доброе имя.

— Самое важное в другом… Вы не принадлежите ей, — глубоко вздохнув, она договорила: —…Вы принадлежите мне.

— Вам?

— Да — и вы знаете это.

— Не спешите, пожалуйста. Сейчас вы взволнованы, не отдаете отчета в своих словах. Позже вы непременно пожалеете о сказанном.

Изабелла проигнорировала его реплику.

— Я слишком долго лгала своему сердцу, пришла пора честно во всем признаться. Превозносят верность, а как можно оставаться кому-то верным, если не хранишь верность своей собственной природе? Нет большего греха, чем имитация чувств.

— Здесь не место для подобных размышлений. Убедительно прошу оставить эту тему. Если захотите, вернемся к ней позже.

— Нет, придется сейчас. Похоже, у меня больше не будет шанса… Моя помолвка — ужасная ошибка… я подозревала это в глубине души, а сейчас убедилась вполне… — она низко опустила голову и закрыла лицо руками.

В сильном волнении Джадж встал.

— Больше не имею права слушать, немыслимо обсуждать сокровенные отношения между вами и вашим сердцем.

— Чудовищная ошибка вообразить, что общие вкусы и общие друзья означают любовь. Напрасно я принимала подобные вещи на веру… В его природе нет глубины… Он никогда не страдал, ибо страдание ему не свойственно.

— Позже вы спокойно все обдумаете. А сейчас — ни слова больше.

Изабелла внезапно выпрямилась и пристально посмотрела на Джаджа.

— Вы бросаете, бросаете меня… отдаете ему?.. А еще признавались в такой возвышенной любви!

Джадж не ответил.

— Вы не любите меня?

— Когда-нибудь вы убедитесь, сколь глубоко и преданно я люблю вас.

— Тогда, — Изабелла медленно встала, — что посоветуете мне делать?

— Ничего, только ждать.

— И ни о чем не хотите меня спросить?

— О чем вы?..

— Я люблю вас — вас одного, — она схватила, сжала его руки, затем резко отвернулась…

Джадж совершенно растерялся.