Онлайн книга «Фигня»
|
Камердинер поставил чашечки с кофе. – Не хотите ли снова ширазского вина? – спросил Венедикт. – Нет-нет! – поспешно сказала Валерия. – Ну да… Теперь уже и не нужно… – сказал он тоже как бы про себя. Наступила пауза. И в этот момент донеслось из сада ржанье жеребца. Валерия вздрогнула, бросила ложечку на скатерть, встала. – Как он меня напугал! – Не сердитесь, госпожа. Я велю слуге выгуливать его в другом месте, – сказал Венедикт. Валерия встала. – Покойной ночи… Она удалилась из столовой. – Твоя жена обиделась? – спросил Венедикт, как ни в чем не бывало. – Нет… Не знаю… – с досадой произнес Иннокентий. – Извини меня… – и он бросился вслед за Валерией. Он нашел ее в спальне. Она лежала на постели одетая, но не спала. Иннокентий подсел к ней. Она оживилась, обняла его, как бы ища защиты. Он поцеловал ее, заглянул в глаза. – Знаешь, что я подумал? Ты напугалась своего сна, это явно. Не был ли это тот сон, что рассказал нам утром Венедикт? Может быть, это совпадение… – Нет-нет! – поспешно перебила она его. – Я видела какое-то… чудовище… Оно хотело меня растерзать… – Чудовище? В образе человека? – Нет, зверя… Зверя! – она отвернулась и украла в подушках свое лицо. Он некоторое время подержал ладонь жены, потом поцеловал ее и поднялся. Иннокентий подошел к застекленным дверям, ведущим в ночной сад. Огромная полная луна вставала в глубине сада, перечеркнутая черными ветками. В тишине раздался крик ночной птицы, а потом откуда-то издалека донесся жалобный протяжный вой. Иннокентий запахнул шторы. Огромная голубая луна стремительно катилась в небо, освещая ночной сад. В саду среди ночной черной листвы стоял малаец, пристально глядя на прикрытую дверь, ведущую в спальню. Вдруг он протянул обе руки по направлению к двери, и та бесшумно отворилась. Занавеска выпрасталась наружу и затрепетала на ветру. Иннокентий проснулся, как от толчка. Постель рядом с ним была пуста! Лишь откинутое одеяло напоминало о том, что здесь спала Валерия. Занавеска, прежде закрывавшая дверь, была сдвинута на сторону. Полная луна светила в окно, заливая темную комнату призрачным светом. Иннокентий привстал, сделал движение к двери, как вдруг абсолютно бесшумно и плавно снаружи в спальню вошла Валерия. Она двигалась совершенно сомнамбулически, слегка выставив перед собою руки. С закрытыми глазами, с выражением тайного ужаса на неподвижном лице, Валерия приблизилась к постели и, ощупав ее протянутыми вперед руками, легла поспешно и молча. – Лера… – тихо позвал Иннокентий. Она спала. Он осторожно коснулся ее и почувствовал, что ее лицо влажно. Откинул одеяло снизу увидел на подошвах ног жены песчинки. Тогда он вскочил и побежал в сад через полуоткрытую дверь. Лунный, до жесткости яркий свет обливал все предметы. Он выбежал на песчаную дорожку и увидел на ней следы двух пар ног – одна пара была босая. Следы вели в беседку, находившуюся в стороне между павильоном и домом. Иннокентий остановился в страхе, как вдруг со стороны павильона снова донеслись звуки той песни, которую он уже слышал в прошлую ночь. Он побежал к павильону и заглянул прежде в окно. Посреди пустой комнаты, освещаемой двумя факелами, стоял обнаженный до пояса Венедикт и играл на индийской скрипке. Иннокентий распахнул рывком дверь. Венедикт прекратил играть, с удивлением взглянул на него. – Ты был в саду? Ты выходил отсюда? – в волнении спросил Иннокентий. – Не-ет… – неуверенно ответил он. – Впрочем, не знаю… Ты помешал мне, – недовольно проговорил он. Иннокентий схватил его за руку. – И почему ты опять играешь эту мелодию ночью? Ты опять видел сон? – с волнением и даже с угрозой спросил он. Венедикт смотрел на него с холодной усмешкой. – Отвечай! – Иннокентий потряс его за плечо. Лицо Венедикта стало таинственным. Он приложил палец к губам. Месяц стал, как круглый щит, Как змея, река блестит… Друг проснулся, недруг спит — Ястреб курочку когтит… Помогай! — страшным хриплым шепотом нараспев произнес он. – Что? Что ты сказал? Но Венедикт, снова приложив скрипку к подбородку, провел смычком по струне. Иннокентий отступил назад, повернулся и пошел прочь. Когда он шел по дорожке назад, он вдруг увидел сбоку невиданный ранее цветок, который расцвел в саду ровно на том месте, где вчера слуга-малаец воткнул палочку. Иннокентий постоял в задумчивости над цветком, тряхнул головой, будто отгоняя от себя наваждение, и вошел в спальню из сада. Валерия не спала. Она была в волнении. Прямо в ночной рубашке она бросилась к вошедшему мужу, обняла его и крепко прижалась. Ее колотила дрожь. – Слава Богу, ты вернулся! Я так боялась… Где ты был? Проснулась, тебя нет… – говорила она. – Что с тобой, моя дорогая? Что с тобою? – повторял Иннокентий, стараясь ее успокоить и поглаживая. – Ах, какие страшные сны я вижу! – шептала она. – Как ужасно… Он подхватил ее на руки и понес к кровати. Бережно опустил ее на постель, сел рядом, обнял ее и шепча какие-то тихие слова, принялся гладить по голове, по плечам… Успокоенная, она уснула. Утром они вновь сидели в столовой за завтраком. Место Венедикта было пусто. Его прибор стоял на столе. Супруги молча ели, изредка взглядывая на пустое место. Очевидно отсутствие Венедикта их тревожило. Наконец Иннокентий не выдержал. – Николай, узнайте у нашего гостя, будет ли он к завтраку, – обратился он к камердинеру. – Слушаю-с… Камердинер вышел из столовой и направился к павильону. У двери на коврике, расстеленном на каменном низком крыльце, сидел в позе лотоса слуга-малаец. Перед ним стоял медный сосуд, из которого вырывалось синее пламя. Малаец медитировал. Николай хотел было войти в павильон, но слуга точным жестом остановил его. – Барин-то твой дома? – громко, как глухому, прокричал ему камердинер. Малаец отрицательно помотал головой. – А где же он? Малаец указал куда-то вдаль. – Спрашивают, будет ли к завтраку… |