Онлайн книга «Фигня»
|
– Как сажает… – восхищенно прошептал он. – Как классно сажает… Гаденыш… Мне бы так сажать. У кабинки справочного бюро в немом молчании застыла огромная толпа пассажиров. Новости передавались по цепочке от деревенской старушки, которая так и дежурила у окошка с просунутой в него головой, и далее по залу, как волны. Надя в кабинке рассказывала, старушка изредка поворачивалась к толпе и передавала свое резюме. – Говорит: добрый, – и снова головой в окошко. – Добрый… добрый… добрый… – зашелестело в толпе. – Говорит: двое детей. Жена – инженер. – Двое детей… инженер… жена… – пошло кругами. И снова напряженное ожидание. – Говорит: честный. Без обману. – Честный… обману… честный… Последовала долгая пауза, во время которой тишина достигла такой степени, что стало слышно, как мяучит где-то кот. – Говорит: не пьет! – радостно сообщила старуха. В толпе разнесся гул не то одобрения, не то изумления. – Спроси, бабуля, порядок будет или нет? Старушка сунула голову в окошко и тут же вынырнула. – Порядок любит! – одобрительно передала она. – Любит… любит… любит… – передавалось по цепочке. – Пошли, Георгий, все понятно, – кивнул грузин своему приятелю, и они начали выбираться из густой толпы. Люди смыкались за ними. А чуть поодаль, в тех же креслах, но теперь развернутых лицом к залу, чтобы можно было видеть толпу у справочной, сидели те же, знакомые нам, интеллигентный старик, румяный интеллигент и производственник, который по-прежнему дремал, надвинув шапку на глаза. – Луневу я не завидую, – сказал старик. – Принимать такое хозяйство. Тут нужно сперва все сломать, а потом строить заново. – Не согласен с вами, Максим Петрович, – возразил молодой. – В сущности, требуется только одно: твердо сказать, как обстоит истинное положение вещей. Лунева поддержат. Пассажиры полны энтузиазма. – А служащие аэропорта? Они привыкли к тому, что самолеты не летают. Им так удобнее. Они уже потеряли квалификацию… Да и пассажиры ваши… – с сомнением сказал старик. – Есть молодые силы. Надо выдвигать их. – Сказать просто… Хозяйство большое, его сразу не повернуть. Боюсь, неразберихи только прибавится. – Вы скептик, Максим Петрович. – Я просто больше вас жил, Андрей Константинович. – И все же что-то должно произойти. – Иркутский рейс до сих пор стоит… – как бы невзначай заметил старик, обернувшись на окно. – А вы видели, как много сегодня прибыло рейсов? – Видел… Принять рейсы – не штука. Надобно их отправить. – Все зависит от руководства! – убежденно сказал молодой. – Ничего от руководства не зависит, – покачал головой старик. – Вы говорите, что Лунев деловой, умный, порядочный человек. Вполне допускаю. Допускаю также, что в первый месяц что-то изменится. На энтузиазме… А потом все вернется на круги своя. Вот увидите. – Давайте встретимся здесь через год, – предложил молодой. – Если доживу… Раздалось объявление: – «Товарищи пассажиры! Произвел посадку рейс 4675 из Махачкалы. К пассажирам большая просьба: помогите разгрузить багаж. В аэропорту не укомплектована бригада грузчиков. Желающих прошу собраться у выхода на перрон». – Ну, вот вам и перемены, – сказал старик – Скоро объявят, что не укомплектованы экипажи и попросят пассажиров самих управлять самолетами… – По крайней мере, это будет честно! – сказал интеллигент. – А по-моему, лучше бы укомплектовали бригаду грузчиков, – не сдавался старик. Производственник сдвинул шапку на затылок, привстал, осмотрел собеседников. – Хватит болтать. Пошли грузить, – сказал он. Он поднялся с кресла и направился к выходу на перрон. Старик и молодой, переглянувшись, последовали за ним. В кабинете Горохова горела настольная лампа. Петр Герасимович сидел за столом, ящики были выдвинуты. Он доставал папки, сортировал их, кидал ненужные бумаги в корзину. Там уже был огромный ворох. Он нажал на клавишу селектора. – Боря, зайди ко мне, – сказал в микрофон. Петр Герасимович подошел к окну. На аэродром спустились сумерки. Было заметно оживление на летном поле, где стояли несколько самолетов. Горели фары заправщиков, раздавался гул. Горохов смотрел долго, как бы прощаясь со всем этим. Неслышно появился Чиненков. – Звали? – Это ты, Боря… – Горохов обернулся. – Вот такие дела… – Знаю, – сухо сказал Чиненков. – Остаешься за меня. Я тебя рекомендую Луневу. – А вы, Петр Герасимович? – Я свое оттрубил. Пора на покой… Надо дело в надежные руки передать. – У меня ненадежные, – оказал Чиненков. – В каком смысле? – Как вы – я могу работать, Петр Герасимович, Как Лунев – не могу. – Ничего, пообвыкнешь. Сдерживать его будешь. А то он больно горяч. Захочет все сразу… Кота нашли? – Нашли, – соврал Чиненков. – И то слава богу. Где был? – В ресторане. – А чего там народ на поле делает? – спросил Горохов, указывая за окно. – Грузят. Перешли на самообслуживание. – Стоит лишь на секунду отвлечься – и сразу… черт знает что… – вздохнул Горохов. – Ну, я пошел… – он пожал Чиненкову руку – Смотри, чтобы до Лунева рейсы не выпускали. Он придет – пусть сам разбирается. Тяжело ступая, он вышел из кабинета. Чиненков подошел к столу, сел, как бы примериваясь, расставил локти. Потом откинулся на спинку стула и вдруг судорожно, болезненно захохотал. На поле аэродрома, в свете прожекторов, разгружали и загружали самолеты. Длинные цепочки пассажиров выстроились от багажников к аэровокзалу. По цепочкам передавались чемоданы, тюки, рюкзаки. Работали старик с молодым интеллигентом. В цепочке стоял и Туркин. У ног его была корзинка для кота. К цепочке подъехала служебная машина. Из нее выглянул человек в форме.. – Товарищи! Кто умеет заправлять лайнер «ИЛ-86»? – обратился он к толпе. Пассажиры приостановили работу. Производственник подошел к машине. – Что я вам говорил, – оказал старик, передавая молодому человеку чемодан. – Ну и что! И ничего особенного, – упрямо возразил тот, тяжело дыша. |