Онлайн книга «Маскарад для маркиза»
|
Джеймс подошел к двери Тернберри, постучал, а когда никто не ответил, нажал на ручку и с удивлением обнаружил, что дверь не заперта. В комнате никого не было. Тогда он пошел в кабинет Петтигрю. Петтигрю двинулся ему навстречу. – Доброе утро, Энджелфорд, я надеюсь, вы приятно провели вечер. Эсмеральда – великолепная девушка. А сколько талантов... – Последнее прозвучало скорее как вопрос. – Да, ночь была что надо. Я надеялся утром поговорить с Тернберри, вы не знаете, где его можно найти? – Срочные дела призвали его вернуться в Лондон, и он через камердинера передал послание. Я сам его с утра не видел. Джеймс про себя выругался, хотя внешне оставался спокойным. – Плохо дело. Ладно, поговорю с ним в городе. Я слышал, будет охота? Жду с нетерпением. – Будет, будет. Жена запланировала на сегодняшний день множество развлечений. Джеймс еще немного поговорил и, вернувшись к Каллиопе, постучал. – Это я. Она открыла не сразу; в ее глазах все еще стояла паника. – Что мы теперь будем делать? «Мы». Внутри у него потеплело. – У тебя есть костюм для верховой езды? Каллиопа кивнула. – Хорошо. Ты переоденься, а я пока подожду в холле. Потом я провожу тебя. Мы позавтракаем и поговорим с другими гостями, как; будто ничего не случилось, но ты не отходи от меня ни на шаг. Она опять кивнула. Должно быть, очень испугалась, коли со всем соглашается. Через несколько минут пришла Бетси, и с ее помощью Каллиопа быстро переоделась. Костюм для верховой езды плотно облегал ее фигуру. Теперь ей будет трудно расстегивать эти чертовы пуговицы. Оборвав неуместные мысли, Джеймс проводил ее в столовую. Рот уже ушел. Они сами положили себе еду и сели за стол. Кажется, никогда еще он не был так голоден и сразу накинулся на сосиски и бисквиты. Каллиопа размазывала еду по тарелке. – Пока не съешь яичницу, не выйдешь из дома. В ее глазах появился вызов, но яичницу она все же съела – видимо, присутствие духа к ней возвращалось. К тому времени как они встали из-за стола, гости уже сновали вверх и вниз по лестнице. Они пошли в конюшню. Во дворе толпились люди: одни беседовали, другие ждали, когда оседлают их лошадей. Джеймс и Каллиопа прошли в стойло, где стояли лошади Джеймса, которых он взял с собой из Лондона. – Это Аполлон, а кобыла – Девица. – Аполлон? – Каллиопа улыбнулась какой-то своей тайной мысли и погладила Девицу по шее. Джеймс собрался потребовать отчета о том, что она подумала, но Каллиопа обратилась к нему с ясной, открытой улыбкой, и он забыл, какое сегодня число. – Ты примешь участие в охоте? – Ну конечно! За этим я и приехал. А ты умеешь ездить верхом? – Нет. Не думаю, что этот костюм мне пригодится, – печально ответила она. Джеймс кивнул парнишке, состоявшему при конюшне: – Оседлай этих двух лошадей. Парень проворно вскочил и побежал исполнять приказание. Каллиопа прикусила губу. – Джеймс, я не уверена, что это хорошая идея. Я бы не возражала остаться дома. В общих комнатах вполне безопасно... – А где же дух искателя приключений? И как мы победим в охоте, если ты не сядешь на лошадь? Каллиопа, не выдержав, улыбнулась. Паренек быстро оседлал лошадей, вывел их во двор, и Джеймс помог Каллиопе залезть на кобылу. – Как высоко! Она сидела неуклюже, свесив ноги, и даже чуть не сползала с седла. Джеймс насмешливо посмотрел на нее, затем перевел взгляд на помощника конюха. Тот понимающе кивнул. Джеймс подхватил Каллиопу и спустил на землю. – Вероятно, я могла бы сесть получше... – Она была разочарована тем, что он передумал. Через несколько минут паренек надел на Девицу другое седло, и Джеймс опять посадил ее на лошадь. – Не мешал бы небольшой инструктаж, – проворчала Каллиопа. Джеймс отпустил мальчика. – Один из ключевых моментов езды в седле – само седло, оно должно подходить и седоку, и лошади. Прежнее седло было тебе маловато. Зато теперь я знаю, что у тебя очаровательно длинные ноги. Каллиопа покраснела и осмотрела седло, потом посмотрела направо, налево, похлопала лошадь по шее... – Не наклоняйся. Сиди прямо. Держи равновесие. Вот так хорошо. По его команде Каллиопа задергалась как кукла. Постепенно щеки ее разгорелись, лошадь начала понимать команды, и это означало, что они могут выезжать. – Если бы мы были одни, я бы научил тебя ездить в прямом седле, но от такого зрелища некоторые дамы попадают в обморок, так что на сегодня ты приклеена к боковому седлу. – Энджелфорд усмехнулся. Глаза Каллиопы вспыхнули, и у Джеймса появилось странное чувство, что она старается точно выполнить его указание. Каллиопа уже не выглядела слишком неловкой – спина ее выпрямилась, а правая нога расслабилась. В седле она смотрелась очень естественно. Они выехали со двора и направились на дорогу, ведущую в пронизанный солнцем лес. – Это мое любимое место в имении Петтигрю. Дорога кружным путем выводит к озеру. Мы проедемся шагом или легким галопом, чтобы ты почувствовала ход Девицы. Каллиопа сидела в седле с завороженной улыбкой, широко раскрыв глаза, и это ему понравилось. Ветви деревьев смыкались у них над головой, местами солнце пробивалось сквозь листву; ощущение было такое, что лес поглотил их. Будь здесь Стивен, он бы объяснил все про кусты и деревья... – Ой, смотри! Джеймс очнулся от своих мыслей и посмотрел вперед. Среди деревьев мелькнул лисий хвост. Неужели она никогда не выезжала за город? Дальше они поехали молча, наслаждаясь дорогой. Когда аллея расширилась, Каллиопа пришпорила Девицу и обогнала своего спутника, заливаясь счастливым смехом. Теперь она казалась похожей на лесную фею. Жаль, что на ней этот чертов парик и шляпка. Джеймс подумал о том, как развевались бы без них ее волосы, и сидеть на Аполлоне стало неудобно. Дорога расширилась, и они поехали рядом, а потом пересекли журчащий ручей и открытое поле. Он показывал ей на мелькавших по сторонам птиц и животных, их ноги терлись друг о друга. Ее счастливое ошеломленное лицо будило в нем давно умолкнувшие чувства. Поездка закончилась на озере. Видимо, здесь все дороги вели к озеру. Гости уже собрались, некоторые шли пешком от самого дома. Подъехала леди Фландерс. Она была опытной наездницей и не упускала случая показать все, на что способна. Но Джеймса больше устраивала не показная, искренняя радость Каллиопы. |