Онлайн книга «Струна и люстра»
|
— Май хочет соорудить Всемирный Храм. Это должен быть литой шар из стела, метров сто диаметром. Человеческие души будут проникать в него, как свет… и сами делаться светлыми. — Не хило… — отозвался Лыш. Он уважал грандиозные проекты. — А зачем эта… антитяжесть-то? — Потому что шар… храм то есть… должен висеть в высоте, — слегка стесняясь, — объяснил Май. — Где-нибудь над полем или над озером… — Или над Песками, — вставил Лыш. Май и Света кивнули, решив, что он про обычную пустыню. — Да, если туда проведут дороги… — согласился Май. Лыш размышлял с полминуты. — А где взять столько стекла? — Я уже думал… — сосредоточенно сказал Май. — Миллион тонн это миллиард килограммов. На земле шесть с половиной миллиардов человек. Если хотя бы каждый шестой принесет килограмм стекла… — Это сколько же бутылок надо найти! — вырвалось у Лыша. — Ох, Лыш, — сказала Света. — Мы серьезно, а ты… — И я серьезно… А бутылочное стекло и не годится. Оно мутное. — Можно найти химические вещества, чтобы оно при переплавке стало прозрачным, как хрусталь — упрямо сказал Май. Лыш потер наморщенный лоб. — А как сделать такой шар? Его ведь надо отливать… — Ну да! — оживился Май. — Если убрать силу тяжести, это будет легко. Надо построить высокую, будто башня, печь, расплавить все стекло и выпустить его в пространство. В невесомости всякая жидкость принимает форму шара, это космонавты сто раз доказали… Вот и получится… А потом шар застынет. Лыш озабоченно сказал: — А если они не захотят? — Кто? — Удивилась Света. — Что не захотят? — насупился Май. — Миллиард людей. Тащить стекло… — Ну… главное начать, — отозвался Май не так уже уверенно. Видимо, это сомнение было и у него. — А самое главное это все-таки как убрать тяжесть… Лыш взял себя за голову, покачался. — Стулья тут не помогут. Нужна прямая энергия многих башен и пирамид… — Это как в игре «Красные пески», что ли? — недоверчиво сказала Света. — Это не игра, — нахмурился Лыш. — Многие думают, что игра, будто кто-то запустил ее по всем компьютерам. А это… что-то просачивается. По правде… — Ты уверен? — тревожно спросила Света. — Еще как… — Ладно… — со сдержанным нетерпением заговорил Май. — Может, это и лучше. Лыш, а как управлять такой энергией? Лыш пожал тощими плечами: — Может, как в игре? — Но там чушь какая-то и путаница! — вскинулась Света. — Бредут куда-то, катают по плитам какие-то шары, ищут их в песке… — Не какие-то, а те, что ищет Гретхен, — отозвался Лыш. — Их не катать надо, а спускать в глубину этих… всяких сооружений. Тогда время делается послушней… — Но Грета говорит, что это тоже игра, — напомнила Света. Их, отрядная. И следопытство… — Иногда она говорит наоборот… — неохотно отозвался Лыш. И сменил разговор: — Грин у вас? Света слегка удивилась вопросу: — Конечно. Только он уже спит. — Вы не спите, а он спит? — усомнился Лыш. — Не веришь? Посмотри сам, — Света кивнула на дверь. Лыш спустил ноги с табурета. Не верить было нехорошо, но любопытство пересилило. Он осторожно подошел к приоткрытой двери. В комнате на столике между кроватями горел желтый ночничок. Свет слабо отражался от потолка. На кровати с откинутым одеялом, разметав руки-ноги, спал вверх лицом светлоголовый мальчик Грин. Видно было — умаялся за день. Узелки-завязочки потуже затянулись в голове у Лыша. А тут еще Май со своим шаром. И что к чему?.. Оглянувшись через плечо, Лыш сказал: — Жалко… Я с ним поговорить хотел. Узнать… — Ты, если хочешь, можешь и так про него много узнать, — утешила Света. — Он рассказывал, а мы записали это на «коробочку». Сейчас будем скачивать Вите, договорились уже. Будешь слушать? Лыш кивнул. Май протянул ему крохотный шарик-наушник на тонком проводе… Запись истории мальчика Грина тянулась минут сорок. Когда закончилась, был уже двенадцатый час. Лыш все выслушал молча. Никаких суждений не высказал, протянул Свете наушник. — Я пойду спать к «индейцам». Дайте какое-нибудь одеяло… Света принесла большущий клетчатый плед и диванную подушку. С этим имуществом в охапке Лыш отправился в сад, где темнел конус обширного вигвама. Лыш сунулся внутрь. — Эй… можно к вам? Толя-Поля не спали. Разом обрадовались: — Давай! Лыш тихонько сопя, устроился между плетеной стенкой и Толей. Приготовился дремать и в этой дреме обдумывать все, что узнал. В состоянии полусна размышления — самые дельные и полезные. Но Поля спросила: — Ты на Росике приехал? — А на ком еще… — Лыш, покатай! — выдохнули Толя-Поля. — На ночь-то глядя… — отозвался он маминым тоном. — Ну Лы-ыш… — Только недолго… — Ага! — близнецы радостно выкатились наружу. Круглое сиденье было небольшим, но все же устроились втроем. Полю Лыш усадил перед собой, она спустила ноги из-под спинки. Толя пальцами встал на кромку сиденья позади Лыша. — Росик, не сердись, что тяжело, — попросил Лыш. — Мы недалеко… Росик не сердился. Взлягивая ножками, он обвез седоков вокруг сада, потом скакнул через забор, прокатил по темной заросшей улице, где одуряюще пахло сиренью. Прыгнул обратно в сад. Прочно встал на четыре ноги: хватит, мол. — Спасибо, Росик! — дружно сказали Тополята, а Лыш погладил его по спинке. Росик убежал в кусты. Когда легли, Толя спросил: — А почему ты, Лыш, назвал его Росиком? — Сокращенно от Росинанта. Это был конь дон Кихота. — Ты читал про дон Кихота? — изумилась Поля. — Такая толстенная книга… — Я тонкую читал, пересказ для младших классов. И кино смотрел… Опять подал голос Толя: — Я тоже смотрел… Но ведь Росик не похож на Росинанта. Тот старый и костлявый… — Зато он очень преданный. И Росик преданный, он мой друг… Все стулья удирают, едва отвернешься, а этот привязался навсегда. Ни разу меня не бросал… — Может, потому, что в давние времена на нем сидел такой же мальчик, как ты… — догадливо сказала Поля. — Может быть… Спим. — Ага… — согласились Толя-Поля и послушно засопели. Лыш тоже стал засыпать и при этом думать про «давние времена». |