Онлайн книга «Бабочка на штанге»
|
— Чем сумеем, — добавил Саньчик. — Сонь, давай разжигать. Я увидел, что у них тут целое хозяйство. В лебеде была сложена из кирпичных обломков печурка. Рядом лежал фанерный ящик. Из-под него Соня достала закопченный котелок и несколько мисок. У стенки сарая, под влажной мешковиной, — мятая канистра. Соня и Саньчик нагнули ее над котелком, и забулькала вода. Оказалось, что холодная. Потом они умело загрузили печурку щепками и стеблями сухого бурьяна. Бумсель с интересом следил за этими делами. Саньчик достал из-под кирпича зажигалку, чиркнул. Огонь загудел сразу. Соня поставила котелок на жестяную конфорку. «Натуральное хозяйство», — подумал я и спросил: — А дома-то разве нельзя воду вскипятить? Наверно, быстрее получилось бы… — Что ты, — насупленно отозвалась Соня. — Бабка увидит по счетчику, что плитку включали, раскричится… — А газа нет? — Какой здесь газ… — по-взрослому вздохнула Соня. И вдруг глянула как-то скомкано: — Клим… — (Они уже знали, как меня зовут). — Что? — Клим, а можно, мы не только для Бумселя… а еще и для себя сварим? Господи, какой же я болван! Почему не понял сразу, что они голодные не меньше, чем пес! — Варите, конечно! А я… тоже с вами перекушу, ладно? Мне подумалось, что если будем обедать вместе, они станут меньше стесняться. Много-то есть я не стану, так, вида… — Да! — обрадовался Саньчик. — У нас как раз три ложки! Вода закипела быстро. Мы раздавили все четыре брикета и высыпали вермишель в брызжущий опасными каплями котелок. Прикрыли его миской. Я по часам мобильника посмотрел, когда пройдут три минуты (а Бумсель вставал на задние лапы и пританцовывал). Ну, вот и все… Мисок было три. Соня сказала, что она и Саньчик будут есть из одной. — Вот из этой, которая побольше… Я ухватил котелок в лопуховые (большие уже) листья, разлил варево по облупленным мискам. Конечно, брызнул на колено и взвыл. Бумсель тоже подвывал — от нетерпенья. — А тебе пока нельзя, — сказала ему Соня и объяснила мне: — Собакам вредно есть такое горячее, надо немного остудить. Саньчик вытащил из-за канистры алюминиевый тазик, налил в него воду, поставил в нее миску Бумселя. Я предложил: — Подождем пять минут, все вместе. Чтобы ему не было обидно. — И опять глянул на часы мобильника. — Ага! А я хлеба принесу! — И Саньчик ускакал в дом. Я сел в лопухи, прислонился к стенке сарая, вытянул ноги. Пахло прошлогодними листьями кленов, молодой травой и «вермишелью быстрого реагирования». Бумсель смотрел обиженно: «Почему не кормите?» — Иди сюда, — позвал я. Он тут же подошел. Я ухватил песика под мышки, положил животом к себе на колени. Бумсель притих, только хвост его быстро вращался. Я взял его за уши. — Хорошая собака… Ну, мог ли я подумать еще полчаса назад, что вот так бесстрашно и с удовольствием буду ласкать незнакомого пса? У Бумселя часто стучало сердечко. Прибежал Саньчик — с горбушкой каравая и старым номером «Тюменских ведомостей». Соня расстелила газету на ящике. — Вот. Теперь как в столовой… — Дай нож, — сказал Саньчик. Соня из кармашка на платьице вынула складной ножик размером с мизинец. Со шнурком на колечке. Саньчик начал кромсать им горбушку. Ножик годился для заточки карандашей, но никак не для резки караваев. И все же Саньчик ухитрился разделить горбушку на три порции. — Теперь давай… — Соня протянула к Саньчику ладонь. — Ну чего… — бормотнул он. — Давай, давай. — Я в свой карман положу… — Вот! — Соня показала ему аккуратную дулю. — Забыл, как договаривались? Саньчик сжал губы и отдал ножик. — Чего ты с ним так строго? — спросил я Соню. — А потому что… он знает, почему. Из-за такого ножичка он до сих пор на учете в милиции. Я присвистнул. И не поверил. — Нет, правда, — насуплено сказала Соня. — Мы в прошлом году жили в Медведково у тети Анюты, это мамина сестра. Там ребята одну девочку не любили, потому что она заикалась и ни с кем не играла. Как увидят на улице, давай за ней гоняться: «Галка-заикалка, не язык, а палка!..» И в тот раз тоже. Заметили и погнались… А Санечка наш, он же всегда за всех лезет заступаться. Она упала, а он встал перед мальчишками, кулаками замахал: «Не трогайте!». А в кулаке ножик… — Только не этот, а другой. Но похожий… — хмуро уточнил Саньчик — Я даже и забыл, что он в руке. — Ну да, — кивнула Соня. — Он тогда что-то из коры вырезал, так и побежал… — Паровозик я вырезал, чего еще… — Да!.. А тут участковый Сарайцев… Взрослые не умеют разбираться толком. Получилось, что Саньчик во всем виноват, затеял драку с ножом… Его учительница до сих пор каждую четверть на него характеристики в детскую комнату пишет: все еще он бандит или исправился?.. «Сколько же на свете идиотов», — подумал я (не первый раз в жизни). А Соня скучноватым голосом продолжала рассказ: — Ну вот, мы и договорились, чтобы никогда никакого ножика у него не было, в то вдруг опять что-нибудь… А если надо заниматься вырезаньем, он берет у меня… Я же всегда сразу даю, верно, Саньчик? Он кивнул, но лицо у него было какое-то… ну, будто замороженное. И я вдруг подумал, что он может заплакать. Чтобы не заплакал, я быстро спросил: — А что ты вырезаешь? — Чаше всего паровозики, — быстро ответила за Саньчика Соня. — Они у него так замечательно получаются… Сань, покажи… Тот кивнул и полез в сарайчик. А когда вернулся, лицо было уже «размороженным», глаза блестели. На ладони Саньчика держал паровозик старинного вида, вырезанный из коричневой коры. Длиной со спичку… Такой удивительный! С крохотными колесиками и шатунами, с круглой, опоясанной обручами топкой, с будкой, на которой заметны были окошечки и дверцы. И длинная труба торчала над топкой… — Вот это да… — выдохнул я. Саньчик вскинул коричневые глаза. Сказал шепотом: — Хочешь, возьми себе… — Да, — кивнул я сразу. Не из вежливости, а потому, что правда хотел. Даже затеплел весь. Поставлю паровозик на ту же полку, где «Катти Сарк». Похоже, что они из одной эпохи… Но тут же я спохватился: — А тебе не жалко? Соня засмеялась: — Да у него этих паровозов целое депо… Саньчик застеснялся, отошел и сунул палец в миску Бумселя. — Уже нормально… Бумсель, иди. Тот слетел у меня с колен, как от пинка (но ухитрился при этом лизнуть мне локоть). И зачавкал, захрюкал, вращая мохнатой кочерыжкой хвоста. |