Онлайн книга «Бабочка на штанге»
|
— Пойдем! — обрадовались оба. Александр даже попытался взять меня за руку, но тут же застеснялся и отскочил. Мы перешли по мосту в сторону Крупской, свернули вдоль лога, затем направо, в Библиотечную. И… остановились. Всю улицу, от забора до забора, заливала широченная лужа. Ночные ливни постарались! Асфальтовые тротуарчики прятались под водой. Лишь прошлогодний репейник нахально торчал над синей поверхностью. — Вот это да, — шумно прошептала Софья. — Тихий океан… Александр тряхнул ногами, скинул босоножки. Одну за другой перебросил их через лужу (было метров семь). Подступил к Софье: — Давай перетащу… — Пуп развяжется, — вздохнула та. — Ну и ладно. Мой ведь пуп, не твой… Я сдернул кроссовки и носки, протянул Александру: — Возьми, перенесешь. А я — Софью. Оба не спорили. Софья оказалась не тяжелая, вроде Лерки. И так же, как та при переправах через ручьи и лужи, ухватила меня за шею. Будто я таскал ее много раз. Глубина была по щиколотку, а кое-где и выше. Я ступал осторожно. Александр с напряженным лицом ждал «на том берегу». Посреди лужи Софья щекочуще шепнула мне в ухо: — Тебе не тяжело? — Вот еще… Ты как эта… колибри… Перешли. Софья скакнула у меня с рук, я обулся. Александр насуплено сказал: — А магазин вот он… — вытянул руку к одноэтажному кирпичному дому столетней постройки. — А… знаешь что? Ты не мог бы… раз уж пришел… купить вермишель? — он протягивал мне мою монетку и еще двухрублевую денежку. — Ну… могу… А сами-то вы что? Софья сказала: — Там продавщица такая… не то, что сердитая, а всегда пристает с разговорами. Санчьик один раз ей сказал «не ваше дело», а она сразу: «Давно в милиции не был, да?» Я взял денежки и шагнул в магазин. Наш город — удивительный. Рядом с новыми кварталами — старина. Пройдешь между вполне столичными многоэтажками, а за ними — деревенский квартал. Можно увидеть рядом стеклянный супермаркет и магазинчик, похожий на купеческую лавку. Вот этот был как раз такой, «старорежимный». Внутри пахло копченой рыбой и печеньем. Толстая продавщица ворочалась на фоне полок с банками-бутылками, как башня линкора. Пакетики с вермишелью я увидел сразу, под стеклом прилавка. — Пожалуйста… вот это… — И вдруг добавил: — Четыре штуки. Продавщица почему-то хмыкнула, но сразу подняла стекло. Достала, что нужно. И сказала с неласковой догадливостью: — Для Соньки-Саньки, небось? — Ну… и что? — слегка ощетинился я. — Разве нельзя? — Дак на здоровье… А то бабка их совсем заморила… — Она заскрежетала кассой музейного вида. — И еще кока-колу… литровую. — Литровую так литровую… — Она полезла в холодильник, тот шатнулся. Задом выдвинулась обратно. И спросила: — А ты им кто? — Прохожий… — буркнул я. И почему-то не сдержался: — Вам-то что за дело? — Да ничего. Только очень ты невоспитанный. А еще пионер… или кто вы там сейчас… — Сейчас мы там беспартийные, — сообщил я, сгребая пакетики и бутылку. — Извините за невоспитанность… Шагнул под жаркое солнце. — Уй… сколько накупил… — распахнул глаза Саньчик. И на лице прочитался вопрос: «Это, что ли, все нам?» — Чтобы лишний раз не ходить к сердитой торговке, — объяснил я. — Ваш Бумсель ведь не только сегодня запросит есть. Брикеты я отдал ребятам, а у бутылки «свернул голову». Глотнул шипучий холод. Вот благодать-то! Дал запотевшую бутылку Саньчику. — Пейте… Осторожнее только, не наскребите на себя ангину… — Это я вспомнил, как мама говорит Лерке, когда та, подвывает от нетерпения, хватая холодную бутылку. Они по очереди присосались к горлышку. Потом Софья протянула бутылку мне: — Спасибо… — Оставьте себе, — сказал я. — У меня дома есть в холодильнике. — И подумал: «Если Лерка еще не выдула». — Спасибо, — опять сказала Софья. И вдруг спросила: — Хочешь посмотреть нашего Бумселя? Я, по правде говоря, не очень хотел. Совсем не хотел. — Не-а… Понимаете, я не люблю собак. Меня, когда я был такой, как вы, даже меньше, покусали несколько псов. Налетели на пустыре… Я даже заикался целых полгода… Какая там любовь… Они посмотрели друг на друга. Разом вздохнули и заговорили наперебой: — Да он совсем не кусачий! — Он игручий… И маленький еще! — Он каждому человеку радуется! — И тебя всего оближет!.. Оказаться облизанным какой-то подозрительной псиной (пусть и не кусачей) — вот радость! Но… день был такой, что домой не хотелось. И оставлять этих ребятишек не хотелось. Я чувствовал: они огорчатся, если я сейчас отвалю в сторону. Хотя чего им еще нужно? Вермишель я им купил, даже с запасом… А мне чего надо от этих «мелких представителей человечества»? Может, дело в том, что они похожи были на подшефных малышей девочки Рины? А что мне Рина? Небось, и не помнит («А был ли мальчик?») Почти год прошел… На ходу я достал мобильник. — Мама!.. Ты меня не теряй, я погуляю с ребятами… Нет, не с классом. Я тут познакомился на Крупской с местными жителями… Мама, никакие не хулиганы! Милые ин-тел-ли-гентные дети лет семи-восьми. Лерке бы брать с них пример! Они хотят показать мне своего щенка… Буду преодолевать свою собакофобию… Нисколько не голодный! Приду через час и съем три порции блинчиков с морковью… Саньчик и Софья смотрели на меня с веселым удивлением. Я внушительно объяснил: — Мама любит порядок. Такое правило: «Гуляй, где хочешь, но держи меня в курсе»… Софья осторожно сказала: — Ты ведь уже большой… — Для кого? Для вас или для мамы? Они понятливо посмеялись. Но тут же Саньчик серьезно объяснил: — А мы с бабкой живем. — С бабушкой… — уточнила Софья. — Потому что мама и папа на Севере, по контракту. До сентября… — Может, заработают деньжат, купим хоть комнату в коммуналке. Заначка уже есть, — взрослым тоном сообщил Саньчик. — Только деньги дешевеют, а квартиры дорожают, — в тон ему добавила Софья. Внешне они были совсем не похожи друг на друга, а в интонациях угадывалось что-то общее. Понятно, что брат и сестра. Однако видно, что не близнецы. Интересно, кто старше? — Вы учитесь? В каком классе? — Соньчик еще ни в каком, осенью пойдет в первый. А я — во второй, — охотно разъяснил брат. |