Книга Семь Кругов, страница 73 – Брайан Дэвис

— Хватай ее, и валим отсюда!

— Уолтер! — прохрипел Билли. — Как ты вовремя! — Он сполз еще ниже и наконец вцепился в запястье Шайло. — Тащи!

Уолтер рванул что было мочи, и Шайло наконец выбралась на твердую почву. Билли стряхнул комья грязи с ее волос.

— Ты в порядке?

Девочка кивнула. Слезы промывали дорожки на ее грязных щеках.

— Со мной все хорошо.

Билли бросил взгляд на вздымающееся свечение в провале.

— Не думаю, что хотел бы быть здесь, когда это варево выплеснется.

— Еще бы, — кивнул Уолтер. — Боюсь, весь ад сорвался с цепи. — Он расставил ноги. — Чувствуешь?

Шайло коснулась ладонями каменного пола:

— Да. Земля дрожит.

— Вулкан вот-вот взорвется и выплюнет призраков!

Уолтер схватил Шайло за руку.

— Уносим ноги отсюда!

Троица кинулась к выходу из пещеры. Билли подхватил почти окаменевшее тело Бонни и помчался по уступу в сторону моста. Он по-прежнему надеялся, что Бонни оживет. Но вот что будет с отцом? Растворится ли он в том свечении? Билли старался отогнать печальные мысли. Наконец впереди показался мост. Дракон сидел на перилах, как и прежде, но сэра Патрика не было видно.

Уолтер с Шайло не отставали. Добравшись до моста, они уселись на землю, прислонившись к горному склону, и поставили рядом Аполло.

— Почему ты вернулся, сынок? — спросил дракон.

Билли выхватил Экскалибур:

— Кончай называть меня сынком, отродье ящерицы!

Дракон вскинул голову.

— Что ты себе позволяешь?! Я же твой отец!

— Знаю я, кто ты, Девин. Ты ручная собачка Морганы.

Из острия Экскалибура вырвался луч.

— Ты сотни раз обзывал меня дворняжкой за то, что я был сыном дракона, а теперь ты сам стал драконом? Похоже, ты из кожи вон лезешь, чтобы ублажить свою хозяйку, гнусная шавка!

Дракон взревел, и к Билли хлынула река огня. Луч Экскалибура перерубил ее. Пламя обвилось вокруг него, как змея, и растворилось. Луч втянул в себя дыхание дракона, так что от него остался лишь дымок.

Вдруг земля содрогнулась. Гора словно вздохнула и осела. Дождь камней посыпался с вершины. Уолтер, вскочив, показал на пещеру:

— Это яма дошла до верху и выплюнула отродье!

Из пещеры брызнула струя света. Восемь призрачных многокрылых гуманоидов отделились от этого потока. С сияющими глазами, окруженные серебристыми ореолами, они распрямились во весь рост, вдвое превышающий человеческий, разогнули мускулистые руки и ноги, и их могучие груди наполнились воздухом новообретенной свободы. Крылья развернулись по ветру, и они полетели к мосту. Орущая ворона прокладывала им путь.

Билли вскинул Экскалибур, надеясь поджарить хоть пару этих гигантов, прежде чем они набросятся на них, как стая волков. Луч растянул перед ним и его друзьями световую стену, ставшую куполом. Ворона отлетела в сторону, яростно работая крыльями, но гуманоиды врезались в барьер, который, упруго прогнувшись, разбросал их в разные стороны. Злобные существа носились вокруг светового купола, вопя и пытаясь вцепиться зубами в этот щит. Их красные глаза дико горели. Пасти ощерились острыми клыками. Ворона приземлилась на уступ и превратилась в Моргану. Дракон присоединился к ней, пристроившись сзади так, что его голова повисла над ее плечом. Моргана скрестила руки на груди.

— Очень умно, юный Артур. Кто сказал тебе, что этот пляжный зонтик может остановить Стражников?

Билли знал, что купол возник не по его воле, но не хотел посвящать Моргану в эту тайну.

— Считай, что у меня в рукаве есть еще фокусы, о которых тебе неизвестно, — сказал он.

Моргана прижала палец к защитному куполу. На руку ей посыпался сноп искр.

— Тоже мне фокус с пузырем. Ты завяз в подземном мире с мертвой принцессой и двоими бесполезными ребятишками, и некому показать вам путь назад. — Она присела в насмешливом реверансе. — А тем временем, ваше величество, я собираюсь доставить своих друзей в верхний мир. У нас есть несколько сюрпризов, которые мы продемонстрируем народу по возвращении домой.

Уолтер вскипел:

— Мы найдем вас, уроды, наверху и вышибем обратно в Гадес быстрее, чем от твоего смрадного дыхания свернется молоко!

Моргана криво усмехнулась:

— Ох, какой ты храбрый малыш! Только потому, что я очень люблю тебя и твоих друзей, вам не придется долго страдать. — Она повернулась к дракону. — Девин, твое пламя способно убить их. Мы ждем тебя у портала.

— Но Экскалибур… — проворчал дракон.

— Да не пугайся ты этой игрушечной сабельки! — крикнула Моргана. — Только схвати живую девчонку. Их слабость в любви. Пригрози ей, и они сделают все, что ты потребуешь. — Она махнула рукой. — Амазарак, проложи путь к Авалону. — Моргана подняла лицо к небу, и ее ресницы затрепетали. — Самайза, любовь моя, отнеси меня к нашему порогу.

Самый большой из среброволосых существ снизился и подхватил Моргану на руки.

В этот момент с горы спрыгнул и приземлился рядом с драконом черный рыцарь Палин.

Уолтер толкнул Билли локтем:

— А он-то здесь зачем?

Взмахнув мечом, Палин ринулся к Моргане, но Самайза уберег ее, взмыв вместе с ней в воздух. Остальные Стражники последовали за ним и понеслись по небу, пока не исчезли за горами.

Палин крикнул дракону:

— Моргана считала нас дураками, сэр Девин! Давайте последуем за ними в третий круг и, пока не поздно, остановим это безумие! — Он опустился на колено и склонил голову. — Простите мою смелость, милорд. Я весь в вашей власти.

Дракон положил когтистую лапу на плечо Палина:

— Весь в моей власти, дорогой друг?

— Да, милорд, как всегда.

Дракон откинул голову и сделал глубокий вдох.

— Тогда умри! — Он дохнул пламенем в грудь Палина.

Билли лучом Экскалибура прорвал световой щит и рубанул по пламени, вогнав его в землю. Резко развернувшись, он приготовился обрушить меч на Девина, но тот взмыл в воздух и вскоре скрылся из вида.

Билли кинулся к горящему Палину. Прикрыв глаза от жара, дохнувшего ему в лицо, он стал сбивать огонь с его груди. Уолтер тоже скинул плащ и принялся сбивать им пламя. Оно быстро сошло на нет. Билли склонился к обугленному лицу рыцаря.

— Я сожалею, потому что стал причиной…

Палин прервал его и, с трудом выталкивая слова, сказал:

— Не стоит, мальчик-дракон. Все как в нашу древнюю битву.

Билли откинул Палину волосы с глаз.

— Да, мне очень жаль. Я был тогда трусом.

Палин покачал головой: