Книга Прикосновение теней, страница 86 – Карен Мари Монинг

Через пять стульев от меня возвышался цилиндр, покрытый паутиной и черный, как дымоход, давно требующий чистки. Сухие соломенные волосы падали на костлявые плечи, обтянутые полосатым костюмом. Фир-дорча снова болтался рядом с глазастиком. Жуть.

Рядом с ним никто не садился. Я опустилась на стул, и цилиндр повернулся в мою сторону. Колода Таро была искусно расправлена в кармане его пиджака, карты были развернуты веером наподобие щегольского платка. Фир-дорча скрестил узловатые лодыжки, показывая лакированную кожу ботинок с блестящими острыми носами.

— Тяжесть мира давит на плечи? — Он говорил заискивающим тоном, как продавец залежалого товара.

Я взглянула на темный торнадо под его высоким цилиндром. Половина зеленого глаза и брови, часть носа возникли и исчезли, как обрывки картинок из журнала, которые штормовой ветер прижал к окну и тут же унес дальше. Внезапно ко мне пришло осознание того, что этот жутковатый цилиндр такой же древний, как Фейри. Интересно, кто кого создал и что было раньше: цилиндр или фир-дорча?

Родители учили меня быть вежливой, а привычки живучи, так что мне сложно было сдержаться. Но моя ошибка с фир-дорча была не тем, что я хотела бы повторить.

— Отношения не заладились? — крикнул он с преувеличенным энтузиазмом коммивояжера.

Я уже ожидала, что в воздухе возникнет демонстрация того, что он пытался продать.

И закатила глаза. А ведь он мог это сделать.

— Может, тебе нужна лишь одна ночь в городе! — бодро пропел его голос.

Я фыркнула.

Фир-дорча поднялся, разогнулся, протянул мне костлявые руки с высохшими ладонями.

— Потанцуй со мной, красавица. Мне говорили, что я вылитый Фред Астер. — Он отбил чечетку и отвесил мне поклон, эпатажно раскинув тонкие руки.

По стойке ко мне скользнул стакан с виски. Я залпом его проглотила.

— Вижу, ты усвоила урок, красавица.

— Я многому в последнее время научилась.

— Весь внимание.

— Колода Таро изображает мою жизнь. Как это может быть?

— Я говорил: пророчества. Всех форм.

— Почему ты дал мне карту «Мир»?

— Я ничего тебе не давал. А ты хотела бы?

— Ты что, флиртуешь со мной?

— А если да?

— Сбегу с воплем.

— Умная девочка.

Мы рассмеялись.

— Ты видела Кристиана?

— Да.

Его руки с бутылками замерли. Он ждал.

— Думаю, он во что-то превращается.

— Все меняется.

— Похоже, он становится Невидимым.

— Фейри. Они как морские звезды, красавица.

— То есть?

— Отращивают недостающие части.

— В смысле?

— Баланс. Мир стремится к нему.

— Я думала, он стремится к энтропии.

— Это зависит от степени идиотизма. Люди идиоты. Мироздание — нет.

— Ты хочешь сказать, что, если Принц Невидимых погибает, кто-то другой приходит ему на смену? Если не Фейри, то человек?

— Я слышал, что и Принцессы мертвы.

Я поперхнулась. Значит, женщина-человек может измениться, если съест Невидимого, и со временем стать одной из них? Что еще Фейри украдут из моего мира? То есть что я и мои... Я быстро сменила тему:

— Кто дал мне карту?

Парень ткнул пальцем в сторону фир-дорча. Но я ни на секунду ему не поверила.

— И что я должна была в итоге понять?

— Спроси его.

— Ты советовал мне этого не делать.

— В этом-то и проблема.

— А решение?

— Может, дело не в мире.

— А в чем же еще?

— У тебя есть глаза, красавица. Пользуйся ими.

— А у тебя есть рот, глазастик. Пользуйся им.

Он отошел, перебрасывая бутылки, как профессиональный жонглер. Я смотрела, как летают его руки, и пыталась придумать, как заставить его говорить.

Глазастик многое знал. Я это чувствовала. Он очень многое знал.

На стойке возникли пять стаканов. Он наполнил их до краев и отправил в пяти направлениях с идеальной точностью.

Я посмотрела в зеркало, которое висело над баром, под углом, чтобы отражать стойку. Я увидела себя. Увидела фир-дорча Десяток других посетителей за стойкой. Это был маленький и не самый популярный уголок клуба. Здесь не было секса и насилия, только паутина недосказанностей и карты Таро.

А вот отражения парня с чудесными глазами в зеркале не было. Я видела, как блестят, взлетая, стаканы и бутылки, но не видела, кто их бросает.

Я посмотрела на него, быстро и точно наполняющего стаканы.

Снова вверх. Отражения не было.

Я стукнула пустым стаканом по стойке, и рядом тут же возникла новая порция. Я выпила, глядя на глазастика, ожидая его возвращения.

Он не спешил.

— Ты выглядишь обеспокоенной, красавица.

— Я не вижу тебя в зеркале.

— Может, я тебя тоже не вижу.

Я застыла. А это возможно? Моего отражения тоже нет?

Он рассмеялся.

— Шучу. Ты там.

— Не смешно.

— Это не мое зеркало.

— И что это значит?

— Не я отвечаю за то, что оно показывает. Или не показывает.

— Кто ты?

— А ты кто? Я сузила глаза.

— Я думала, что ты пытаешься мне помочь. Видимо, я ошибалась.

— Помощь — опасное лекарство.

— В чем же его опасность?

— Сложно определить нужную дозу. Особенно если врачей несколько.

Я задохнулась. Его глаза больше не были сонными. Они были... Я смотрела. Они были... Я прикусила нижнюю губу. На что я смотрела? Что со мной происходило?

Его больше не было за стойкой. Он сидел на барном стуле рядом со мной, слева, нет, справа от меня. Нет, на одном стуле со мной. И за мной, прижав губы к моему уху.

— Слишком много фальшивых преувеличений. Слишком мало приготовлений. А у лучшего хирурга пальцы, как крылья бабочки. Воздушные. Деликатные.

Как пальцы в моих волосах. Прикосновение завораживало.

— Я Король Невидимых? — прошептала я.

Смех был мягким, как крылья бабочки, он проник в уши, затуманил сознание и встревожил душу.

— Не больше, чем я. — Парень снова оказался за стойкой и кивнул в сторону лестницы. — О, идет наш ворчун.