Онлайн книга «Кодекс чести»
|
Но вот она, Маша, лежит рядом со мной, греет теплым боком, пахнет ландышем. И я не валяюсь в поле, не попал в лапы к персам, не распят на броне, как Чекунов, а добрался до укрытия в землянке. А снаружи – чужие танки. Тоска… Какая тоска! Как можно жить в мире, где подло убили Пушкина, где граждане ходят без шпаг, но с пистолетами, как в Америке, где женщины оказываются под огнем противника… Похоже, и техника в этом мире развита куда меньше. Мария не знала, что такое плеер, говорила о пенициллине и морфии – как будто и не знала о синтетических антибиотиках и таком разнообразном перечне наркотических препаратов… Наверное, она и об ЛСД не слышала. Впрочем, что толку, что я слышал? Не пробовал и не собираюсь. Но морфий – это как-то приземленно. Пуля, разбившая коробку с лекарствами… Может быть, она занесла мне в кровь наркотик, который, причудливо смешавшись с другими препаратами, породил странные видения? Нет, такого не бывает. Что же происходит? Взаимопроникновение миров? Перенос в пространстве и во времени? Или эта землянка – такой же сон, как вся моя жизнь? Тишина была долгой, а потом в дверь заколотили, закричали на немецком языке. «Летучая мышь» коптила под потолком. Маша проснулась сразу, рывком села, крепко сжала мою руку: – Они увидели свет! Сейчас выбьют дверь, бросят гранату! – Как они ее выбьют, когда дверь открывается наружу? Загрохотал автомат, полетели во все стороны щепки. – Только не сдаться живыми! – прошептала Маша. В глазах ее был ужас. – Ты взорвешь гранату? – Нет, если потребуется, ее взорвешь ты, – ответил я, подталкивая тяжелый цилиндрик к девушке. – Но не спеши. Не спеши… Я поднялся на ноги. И как Мария осматривала наше убежище? На стене, на вбитом в глину колышке висела шпага Старостина. Не серебряный клинок, но оружие очень достойное. Прошлый век, ручная работа. Из ножен шпага выходила почти бесшумно. Сталь золотилась в неверном свете «летучей мыши». – Что это? – пискнула Маша. – Что ты намерен делать? – Уничтожить врага. Подниматься по лестнице оказалось не так трудно, как в прошлый раз. Двое немцев – серая форма, орлы на фуражках – возились с дверью. Мародеры, не иначе. Проделали в досках дыру, но гранату бросать не спешили. Выламывали не слишком крепкие доски одну за другой. Значит, надеялись поживиться хозяйскими припасами. Не ожидали, что здесь скрывается воин. Удар снизу – и первый немец осел возле двери. Второй замахал руками, подхватил винтовку с примкнутым штыком. Ткнул меня. В другое время я бы без труда уклонился. Но сейчас двигался слишком медленно. Успел только закрыться раненой рукой и ударил. Воин должен уметь нанести удар даже смертельно раненный. Начал заваливаться на землю. – Нет, Никита, нет! – кричала Маша. – Не умирай! – Уходи. Уходи к своим, – успел сказать я. Не помню, как я оказался в госпитале. Палата была огромной и светлой, потолок – высоким, простыни – белоснежными. Они слегка похрустывали, когда я поворачивал голову. Доктора, медсестры, санитарки, казалось, чередой проплывали мимо. Уколы делали не больно, перевязки – аккуратно. Думать не хотелось ни о чем. Медицинский персонал начал разговаривать со мной через пару дней после того, как я оказался в госпитале. Или я начал слышать и понимать их через пару дней. А примерно через неделю меня посетили двое в штатском – серые пятна на фоне стерильной белизны. У одного из гражданских тускло пламенел на лацкане пиджака рубиновый ромб – посетитель был мастером довольно известной школы фехтования. – Никита Васильевич, извините, что мы беспокоим вас, но комиссия генерального штаба требует ваших показаний. – Значит, вы представляете комиссию? – Так точно. Имен своих они не назвали, а я не стал интересоваться. Мы встречаемся по долгу службу – к чему лишние церемонии? – Что бы вы хотели знать? – Подозреваю, мой голос звучал равнодушно и отстраненно. – Как развивались события на позиции вашего отделения после того, как ее покинул Батыр Джальчинов? Почему вы сказали, что Чекунов убит, когда оказалось, что его взяли в плен? Как попал в плен Пальцев? Сдержанно усмехнувшись, я спросил: – Вы подозреваете меня в предательстве? – Нет. Такой вариант исключается. Но некоторые вопросы ставят комиссию в тупик. Аналитики не могут дать законченную и непротиворечивую версию событий. А ваш бой у Царицына наверняка войдет в учебники истории и военной тактики. – Прямо-таки в учебники? По-моему, вы нам льстите… Во всяком случае, мне. – Нет. Вы сделали важное и нужное дело. Будь по-вашему… Я коротко рассказал о своей стычке с Пальцевым, о том, что видел после того, как пытался пробиться на позицию Сысоева. Закончил тем, что меня подстрелили. – Пальцев оказался вовсе не Пальцевым, – пояснил мастер школы рубинового ромба. – Его подменили. – Пришельцы из других миров? – спросил я совершенно серьезно. – Очень хорошо, что чувство юмора к вам возвращается, – кисло улыбнулся другой мужчина. – Вряд ли все было настолько сложно. Поработала персидская резидентура или купленные ею люди. Но с этим мы разберемся. – Его поймали? – Нашли тело. Он был убит, чьим выстрелом – сказать сложно. Но тело лежало у самого берега Волги. – С какой стороны? На меня посмотрели как на сумасшедшего. А я только сейчас понял, что землянка, в которой мы прятались с Машей, была на правом берегу Волги. И тогда это меня ничуть не смутило. – Нам не совсем ясно другое – как удалось выжить вам? – поинтересовался военный с рубиновым ромбом. – Кто вас перевязал? – Вы не нашли Марию? – Какую Марию? – Оба посетителя насторожились. – Девушку. Медсестру. Она мне и помогла. – Никаких девушек на полигоне не было и быть не могло. Тем более – медсестер. – Тогда и говорить не о чем. Значит, она привиделась мне в бреду. – Но бинты… Вы были перевязаны такими бинтами, которые не используются ни в русской, ни в персидской армии. Мы получили заключение экспертов-криминалистов. – Даже на экспертизу отправили? – Мы были обязаны… – Не могу дать объяснение этому факту. Откуда взялись бинты, я понятия не имею. Хотя очень хотел бы знать. А где вы меня обнаружили? – Китайские наблюдатели нашли вас около траншеи, соединяющей ваши позиции и полуразрушенный подвал. В руке вы сжимали окровавленную шпагу. Рядом не было никого. Кстати, ваш клинок тоже нашли – в поле, метрах в трехстах от вас. |