Книга Король эльфов, страница 35 – Филип Киндред Дик

Молчание. Затем голос раздался вновь — слабый, дребезжащий, на этот раз он звучал увереннее, чем прежде.

— Крамер… Все так странно, непривычно… Но я был прав. Сознание — результат мышления. Неизбежный результат… Cognito ergo sum. Сохранить ясность мысли… Ты меня слышишь?

— Да, профессор.

— Я переделал электросхемы. Контроль… Я почти не сомневался в успехе. Любопытно, получится у меня или нет…

Внезапно что-то щелкнуло — включилась система охлаждения. Затем так же внезапно отключилась. В конце коридора хлопнула дверь. Что-то упало. Люди застыли, прислушиваясь. Отовсюду неслись щелчки переключателей. Лампы мигнули и погасли; людей обступила темнота. Затем свет вспыхнул, и в ту же секунду начали меркнуть спирали обогревателей.

— Что за чертовщина! — пробормотал Винтер.

С потолка лилась вода — сработала система пожарной безопасности. Сквозь открытый люк с шипением утекал воздух.

Затем люк с треском захлопнулся, и на корабле воцарилась тишина. Замерцали, накаляясь, спирали. Так же внезапно, как началась, жуткая демонстрация закончилась.

— Я могу все, — произнес бесстрастный голос. — Я контролирую каждую систему. Крамер, у меня есть к тебе разговор. Я… я много размышлял. Мы столько лет не виделись. Нам есть что обсудить. Ты изменился, мой мальчик. Да, нам надо многое обсудить… Твоя жена…

Пилот тронул Крамера за плечо.

— Корабль слева по курсу! Смотрите.

Все бросились к иллюминатору. У борта, держась рядом с ними и помаргивая сигнальными огнями, дрейфовал корабль.

— Патрульные, — сказал пилот. — Пора прыгать. Скафандры…

Он кинулся к шкафу со спасательным оборудованием и повернул ручку. Дверца открылась. Пилот вывалил на пол скафандры.

— Скорее! — крикнул Гросс.

Подгоняемые страхом, они кое-как натянули тяжелые костюмы. Первым управился Винтер. С трудом передвигая ноги, он подошел к запасному люку и встал, дожидаясь товарищей. Вскоре к нему присоединились остальные.

— Вперед! — скомандовал Гросс. — Открывайте люк.

Винтер подергал запор.

— Помогите-ка.

Беглецы дружно навалились на дверь, но та даже не шелохнулась.

— Тащите лом! — крикнул пилот.

— А бластера ни у кого нет? — Гросс лихорадочно крутил головой. — Разнести ее в щепки, и вся недолга!

— Навались, — просипел Крамер. — Давайте, все разом!

— Это вы там, у запасного выхода… — проскрежетал знакомый, искаженный расстоянием голос. — Я чувствую чужое присутствие. Там, снаружи… Корабль? Так вы меня покидаете? И ты тоже, Филип? А я-то надеялся, что мы с тобой побеседуем… Ну что ж, возможно, в следующий раз я смогу убедить тебя остаться.

— Откройте люк! — закричал Крамер, озираясь вокруг. — Открывайте же, черт побери!

Томительное молчание. Наконец люк медленно отъехал в сторону. Воздух с пронзительным свистом рванулся в образовавшийся проем.

Они спрыгнули — по очереди, один за другим. Отталкивающий материал скафандров тут же отнес их на безопасное расстояние, а через несколько минут их уже втягивали на борт патрульной ракеты. Когда последний беглец исчез в люке, покинутый корабль на бешеной скорости умчался прочь. Вскоре он исчез из виду.

Крамер стянул шлем, хватая ртом воздух. Поддерживавшие его под локти матросы начали укутывать его в одеяла. Неподалеку, с кружкой кофе в руках, сидел Гросс. Полковника била дрожь.

— Вот и все, — пробормотал Крамер.

— Попрошу разослать предупреждение, — сказал Гросс.

— А что случилось с вашим кораблем? — полюбопытствовал матрос. — Быстро же он умчался… Кто на борту?

— Придется его уничтожить, — хмуро продолжал полковник. — Другого выхода нет. Одному богу известно, что у этой посудины… что у него на уме. — Гросс обессиленно опустился на металлическую скамью. — Хорошо, хоть живы остались. Надо же быть такими наивными идиотами…

— Что он задумал? — тихо, словно обращаясь к самому себе, пробормотал Крамер. — Бессмыслица какая-то. Ничего не понимаю.

Пока патрульная ракета возвращалась на лунную базу, притихшие беглецы сидели в кают-компании и потягивали горячий кофе.

Первым заговорил Гросс.

— Слушай, Фил… А каким он был человеком, этот профессор? Что ты о нем помнишь?

Крамер поставил кружку.

— Да почти ничего. Все-таки десять лет прошло.

Он мысленно перенесся в прошлое, в те дни, когда они с Долорес учились в колледже Ханта, на факультете естествознания. Колледж был маленьким и провинциальным, Крамер выбрал его только потому, что в свое время в нем учился его отец. К тому же он был близко к дому.

Профессор Томас преподавал там так давно, что все уже и забыли, когда именно он появился. Старик был себе на уме и, как правило, держался особняком. Он многое не одобрял, но своим мнением делился редко.

— Может, припомнишь что-нибудь полезное? Любую мелочь, которая могла бы пролить свет на то, что у него на уме?

Крамер медленно кивнул.

— Был один эпизод…

В тот день они сидели в часовне колледжа и неспешно беседовали.

— Скоро ты доучишься, — сказал ему профессор. — Ты уже решил, куда подашься?

— Не знаю. В один из государственных исследовательских проектов, наверное.

— А потом? Какова твоя конечная цель?

Крамер улыбнулся.

— Ваш вопрос ненаучен. Ибо подразумевает существование столь эфемерных вещей, как «конечная цель».

— Хорошо, попробую перефразировать. Итак… представь, что войны нет и государственных проектов тоже. Чем бы ты занялся в таком случае?

— Не знаю. Помилуйте, профессор, ну как я могу представить нечто столь отвлеченное? Война была всегда, сколько я себя помню. Но наверное, я бы как-нибудь приспособился.

Профессор бросил на него внимательный взгляд.

— Вот как… По-твоему, ты смог бы «приспособиться»? Что ж, я рад. И думаешь, для тебя нашлось бы занятие?

Гросс напряженно слушал.

— И как ты это понимаешь, Крамер?

— Да так, просто вспомнилось. Он был против войны.

— Мы все против войны, — заметил Гросс.

— Он был не таким, как все. Жил очень просто, сам готовил себе еду. Его жена умерла много лет назад. Профессор был родом из Европы, из Италии, потом перебрался в Штаты и взял себе новое имя. Любил Данте и Мильтона. У него даже Библия была.

— Ходячий пережиток прошлого.

— Верно, он жил в прошлом. Раскопал где-то древний проигрыватель с пластинками и слушал старую музыку. Ты же видел его жилище — настоящая антикварная лавка.