Книга Гурман, страница 46. Автор книги Александр Варго

— Так как тебе книга? — настойчиво повторил он.

— Какая именно?

— Последняя. Ты ведь не будешь отрицать, что читала ее?

— Да, кое-что прочитала, — была вынуждена признать Катя. — Но я не готова сейчас выразить свое мнение. Этот рассказ слишком отличается от всего того, что ты мне давал раньше.

Она не стала говорить Олегу, что ей хотелось выбросить это чтиво в мусорное ведро, немедленно отправиться в ванную и хорошенько вымыть руки.

— Первый лист ты случайно оставил с другим рассказом. Он прилип… — Девушка взглянула на Олега и замолчала, а он хитро улыбался.

«Таких случайностей не бывает», — шепнул ей внутренний голос, и Кате стало не по себе.

Словно угадав ее мысли, он сказал:

— Да, скажу честно — фишка с жевательной резинкой моя идея. Я не прогадал. Согласись, что ты была заинтригована. Это куда интересней, нежели детские сказочки про гномов и орков.

— Насилие, кровь! Ты считаешь, это намного интересней? — Катя пытливо посмотрела на Олега.

— Но ведь ты читала. Осмелюсь предположить, тебе было интересно.

— Зачем ты наделил своих героев нашими именами?

Олег пожал плечами.

— Не вижу тут никакого криминала. Какая разница, Пафнутий или Гоша.

Катя потерла лоб — у нее снова начались головные боли. Она не могла понять логику Олега.

— Знаешь, в свете последних событий не очень тактично подсовывать мне книгу, в которой действуют герои с именами реальных людей.

Олег улыбнулся.

— Тебе весело? — резко спросила Катя, не веря своим глазам.

Олега словно подменили.

— Не обижайся на меня за мать. Прости, я не знал, что ты так воспримешь. Это ведь просто строчки. Ты что, до сих пор вспоминаешь Гошу? Не нужно, — обронил юноша.

— Почему? Меня с ним многое связывало в свое время. Я не компьютер, чтобы с помощью клавиши стереть все, что было в моей жизни.

— Иногда в этом мире приходится делать вещи, на которые не способен ни один компьютер, — рассеянно сказал Олег и сцепил пальцы в замок.

Только тут Катя обратила внимание на его руки — грязные, в ссадинах и царапинах.

— Где ты был, Олег? — спросила она, поймав себя на мысли, что априори подвергнет сомнению его слова, как бы правдоподобно он ни говорил.

Снова эта странная улыбка.

«Как вспышка фотоаппарата, вроде рефлекса, — промелькнуло в голове у Кати. — У него будто что-то щелкает в мозгу после очередного вопроса, и он улыбается, даже не осознавая этого».

— Собирал материал для новой книги. — Олег потер нос грязным пальцем.

— Новой книги? — переспросила Катя. — Ужастиков?

— Ужастики первоклашки в лагерях рассказывают, — ответил парень, тряхнув головой, и в его голосе проскользнула нотка раздражения. — Я уже говорил тебе, что пишу в несколько ином стиле. Это будет самая лучшая книга в жанре сплаттерпанк.

— Да, я помню, — отозвалась Катя. — Если не ошибаюсь, это вроде ужасов, только упор делается на натуралистические сцены насилия.

— Совершенно верно. — Олег засиял, потирая руки. — Видишь, ты уже сама разбираешься.

Катя посмотрела на дверь. Идея приехать сюда ей уже определенно не нравилась. Впрочем, как и поведение самого Олега.

— Тебе и в самом деле приятно писать про эту мерзость? Неужели в нашей жизни и так мало дряни?

Он пожал плечами и сказал:

— Просто где-то глубоко внутри я чувствую потребность писать именно об этом. Видишь ли, в России очень мало авторов, которые работают в этой области. Между прочим, такая литература востребована.

— О чем будет твоя книга? Как кого-то разрезали на куски? Сожгли? — вспыхнула Катя.

Олег рассмеялся.

— Об этом уже сто раз писали, слизывая идеи друг у друга. Хотя должен тебе сказать, грамотно слепленный римейк может стать бестселлером. — Он встал. — Спрашиваешь, где я был? Я тебе отвечу. Очень сложно писать о чем-то, развалившись в кресле. Мне нужны эмоции и новые ощущения. Я был в лесу.

— В лесу? — не поверила Катя, взгляд которой уперся в сумку, принесенную Олегом. — Не самое лучшее время для таких прогулок, не находишь?

Олег проигнорировал ее слова, с задумчивым видом сцепляя и расцепляя грязные пальцы.

— Так о чем ты собрался писать? — снова спросила Катя, и ей не понравилось напряжение, прозвучавшее в голосе.

— Это секрет. Всему свое время, лапуля.

Он подошел к окну и какое-то время вглядывался в темноту. Дождь постепенно стихал.

Он стоял совсем рядом, и Катя буквально кожей чувствовала растущую тревогу. Жестокая сцена, в ужасающих подробностях расписанная в книге Олега, не выходила у нее из головы.

— Ты знаешь, что произошло с другом Гоши, Слоном? — спросила она.

— Конечно, — откликнулся Олег.

Он даже не повернул головы, но Катя была уверена, что парень снова улыбается.

— Как не знать, когда эту тему только и обсасывают в прессе. Они получили то, что заслужили.

Кате показалось, что ее окатили холодной водой.

— За что? — беспомощно спросила она.

Олег резко повернулся к ней, и девушка отпрянула. Таким она его никогда не видела. Глаза парня сузились, превратившись в щелки, верхняя губа приподнялась, лицо от злости покрылось красными пятнами.

— За все, — прошипел он. — За мою расквашенную рожу. За машину, которую они закидали камнями. За твою пощечину и прочие дебильные выкрутасы! За то, что они спихнули тебя в реку и ты чуть не утонула! Мало? — Последняя фраза была почти криком.

Катя испуганно смотрела на разъярившегося юношу. Однако в следующее мгновенье его лицо тут же разгладилось, приняло прежнее флегматичное выражение.

— Кажется, подруга твоей мамы что-то говорила о карме? Я с ней полностью согласен. Каждый из нас рассчитывается за свои поступки. Система балансировки работает как часы. Если ты где-то накосячил, рано или поздно получишь свое. Жаль только, что зачастую человек при этом не осознает, за что именно он расплачивается, — сказал Олег.

Катя была настолько потрясена, что не нашлась с ответом.

— Ты останешься у меня? В холодильнике шампанское, — неожиданно предложил он ласковым голосом.

— Нет, вряд ли, — промямлила Катя.

Ей хотелось как можно быстрее убраться из этого дома.

— Почему? Я быстро приму душ. Мы поужинаем. Я зажгу свечи.

— Что ты делал в лесу? — Голос девушки стал хрипловатым.

Снова эта улыбка. В ней столько же теплоты, сколько в растянутых губах трупа.