Онлайн книга «Немой свидетель»
|
– По-моему, я уже видел этот дом с улицы. Пожалуй, туда мы и пойдем. Он в хорошем состоянии? – О да, сэр. И крыша, и трубы, и все прочее. Старомодный, конечно. Его ни разу не перестраивали. Зато сад превосходный. Мисс Аранделл очень любила свой сад. – Теперь вроде бы усадьба принадлежит мисс Лоусон? – Совершенно верно, сэр. Мисс Лоусон была компаньонкой мисс Аранделл, и старая дама все завещала ей, в том числе и дом. – Неужели? Значит, у нее не было родственников, кому бы она могла оставить свое состояние? – Разумеется, были, сэр. Две племянницы и племянник. Но мисс Лоусон до последнего дня ухаживала за ней. Ведь мисс Аранделл была очень старой… Дело житейское, сами понимаете. – Наверное, у нее, кроме дома, ничего особенного и не было? Я не раз замечал: когда от прямых расспросов толку не было, Пуаро специально спрашивал что-нибудь такое, что обязательно вызывало естественное возражение, – и таким образом получал нужную ему информацию. – Наоборот, сэр. Совсем наоборот. Мы все были потрясены суммой, которую оставила ей старая дама. Завещание было составлено по всем правилам. Оказалось, что долгие годы она не трогала свой основной капитал, и он составил около трехсот-четырехсот тысяч фунтов. – Можно только диву даваться! – выразил свое изумление Пуаро. – Совсем как в сказке: бедная Золушка в мгновение ока превратилась в принцессу. Она хоть молодая, эта мисс Лоусон? Сумеет ли воспользоваться свалившимся на нее богатством? – О нет, сэр. Это особа средних лет. Называя ее «особой», он ясно давал понять, что бывшая компаньонка мисс Аранделл не пользовалась большим авторитетом в Маркет-Бейсинге. – Представляю, какой это был удар для племянниц и племянника мисс Аранделл, верно? – продолжал расспрашивать Пуаро. – Да, сэр. По-моему, их чуть кондрашка не хватил. Такого они не ожидали. Жители Маркет-Бейсинга только об этом и говорили. Одни считают, что близких родственников нельзя обделять, другие – что каждый волен поступать, как ему заблагорассудится. Видимо, правы и те и другие. – Мисс Аранделл долго здесь жила, верно? – Да, сэр. Вместе со своими сестрами. А до этого здесь жил их отец, старый генерал Аранделл. Я его, конечно, не помню, но, говорят, он был незаурядным человеком. Участвовал в подавлении Индийского мятежа. – И сколько у него было дочерей? – Я знал только трех, была и еще одна – замужняя. А здешние – мисс Матильда, мисс Агнес и мисс Эмили. Первой умерла мисс Матильда, за ней мисс Агнес, а вот теперь мисс Эмили. – Совсем недавно? – Да, в начале мая, а может, даже в конце апреля. – Она что, серьезно болела? – Да так, время от времени. Перемогалась кое-как. Год назад, правда, чуть не умерла от желтухи. Была тогда желтой, как лимон. Пожалуй, последние пять лет ей явно нездоровилось. – У вас здесь, вероятно, неплохие врачи? – Да, доктор Грейнджер уже сорок лет как здесь живет. Люди чаще всего обращаются к нему. Он хоть с причудами, но врач хороший. Лучшего нам и не надо. У него есть молодой компаньон – доктор Доналдсон. Он посовременней врач. Некоторые предпочитают лечиться у него. А еще, конечно, доктор Хардинг, но он мало практикует. – Мисс Аранделл, я полагаю, пользовал доктор Грейнджер? – Да, доктор Грейнджер не раз вызволял ее из беды. Он из тех врачей, кто не даст умереть спокойно, хочешь ты того или нет. Пуаро кивнул. – Всегда не мешает немного разузнать о тех краях, в которых собираешься поселиться, – заметил он. – Иметь под рукой хорошего врача очень важно. – Вы совершенно правы, сэр. Пуаро заплатил ему по счету и добавил щедрые чаевые. – Премного благодарен, сэр. Большое вам спасибо, сэр. Надеюсь, вы поселитесь у нас, сэр. – Хотелось бы, – солгал Пуаро. Мы вышли из «Джорджа». – Теперь вы удовлетворены, Пуаро? – спросил я, когда мы очутились на улице. – Ни в коем случае, друг мой. И, к моему удивлению, он повернул в сторону, прямо противоположную «Литлгрин-хаусу». – Куда мы идем, Пуаро? – В церковь, мой друг. Это может оказаться весьма интересным. Посмотрим мемориальные доски, старые памятники. Я только кивнул, ничего не понимая. Пуаро осматривал церковь недолго. Хотя там и сохранились кое-какие образцы ранней архитектуры, она была слишком добросовестно отреставрирована в эпоху королевы Виктории [19] и утратила былое очарование. Затем он принялся бродить по кладбищу, читая эпитафии [20] , дивясь количеству умерших в некоторых семьях и повторяя вслух забавные фамилии. Само собой, меня ничуть не удивило, когда он наконец остановился перед памятником, ради которого, несомненно, и посетил кладбище. На громадной мраморной глыбе полустершимися буквами было выведено: БЛАЖЕННОЙ ПАМЯТИ ДЖОНА ЛЕЙВЕРТОНА АРАНДЕЛЛА, ГЕНЕРАЛА 24 ПОЛКА СИКХОВ, ПОЧИВШЕГО В БОЗЕ 19 МАЯ 1888 ГОДА. «ДА ПРЕИСПОЛНИСЬ БЛАГОДАТИ, ДА ПРЕБУДЕТ В НЕЙ СИЛА ТВОЯ». МАТИЛЬДЫ ЭНН АРАНДЕЛЛ, ПОЧИВШЕЙ В БОЗЕ 10 МАРТА 1912 ГОДА, «ВОССТАНЬ И ВОЗНЕСИСЬ НА НЕБЕСА». АГНЕС ДЖИОРДЖИНЫ МЭРИ АРАНДЕЛЛ, ПОЧИВШЕЙ В БОЗЕ 20 НОЯБРЯ 1921 ГОДА. «МОЛИСЬ, И ДА ВОЗДАСТСЯ ТЕБЕ». А затем шла свежая, по-видимому, недавно выбитая надпись: ЭМИЛИ ХЭРРИЕТ ЛЕЙВЕРТОН АРАНДЕЛЛ, ПОЧИВШЕЙ В БОЗЕ 1 МАЯ 1936 ГОДА. «ДА УПОКОИТСЯ ДУША ТВОЯ». Пуаро какое-то время разглядывал эту надпись. – Первого мая… Первого мая… А я получил от нее письмо сегодня, двадцать восьмого июня. Понимаете вы, Гастингс, что этот факт необходимо прояснить? |