Онлайн книга «Немой свидетель»
|
– Ее звали Фатима. Она сказала, что умерла во время крестовых походов, и передала нам прекрасное послание. – На словах? – Нет, не голосом, а стуком. Любовь. Надежда. Жизнь. Что может быть прекраснее! – Мисс Аранделл стало плохо во время сеанса? – Нет, сразу после него. Нам подали сандвичи, портвейн, но милая мисс Аранделл ни к чему даже не притронулась, сказав, что плохо себя чувствует. Именно с того момента она и заболела. К счастью, ей не пришлось долго страдать. – Она умерла спустя четыре дня, – пояснила Изабел. – Мы уже получили от нее несколько посланий, – вдохновенно сообщила Джулия. – В них сообщалось, что она очень счастлива, что все прекрасно и она надеется, что между близкими ее сердцу людьми царят мир да любовь. Пуаро кашлянул. – К сожалению, это не так. – Да, ее родственники ведут себя отвратительно по отношению к бедняжке Минни, – сказала Изабел. Ее лицо вспыхнуло от возмущения. – Да, Минни – просто неземное создание, – поддакнула Джулия. – Многие говорят про нее разные гадости. Будто она какими-то махинациями заполучила эти деньги. – На самом же деле она сама была поражена… – Просто ушам своим не поверила, когда адвокат прочел завещание… – Она сама об этом говорила. «Джулия, дорогая, – сказала она мне, – я была ошарашена. Небольшие вознаграждения в пользу слуг, а „Литлгрин-хаус“ и все остальное состояние – Вильгельмине Лоусон». Она была настолько ошеломлена, что лишилась дара речи. А когда совладала с собой и спросила, какова же эта сумма, полагая, что она, возможно, составляет несколько тысяч фунтов, мистер Первис, запинаясь и мямля, долго рассуждал о таких непонятных вещах, как движимость и недвижимость, и наконец изволил сообщить, что состояние мисс Аранделл насчитывает что-то около трехсот семидесяти пяти тысяч. Бедная Минни чуть не лишилась сознания. – Ей и в голову не могло прийти что-нибудь подобное, – подтвердила вторая сестра. – Да и кто мог подумать, что такое возможно? – Она сама вам так сказала? – О да, она не раз говорила нам об этом. Вот почему непристойно вести себя так, как семейство Аранделл: не разговаривать с Минни и относиться к ней с подозрением. В конце концов, Англия – свободная страна… – Англичане почему-то действительно в это уверовали, – пробормотал Пуаро. – …И я считаю, что каждый волен распоряжаться своими деньгами, как сочтет нужным! По-моему, мисс Аранделл поступила очень разумно. Без сомнения, она не доверяла своим родственникам, и на то у нее были все основания. – Вы так думаете? – Пуаро с интересом подался вперед. Такое проявление внимания только поощрило Изабел. – Конечно. Мистер Чарлз Аранделл, ее племянник, отвратительный молодой человек. Это известно всем. Мне кажется, его даже разыскивает полиция какой-то страны. Очень неприятный субъект. С его сестрицей я, говоря по правде, никогда не беседовала, но выглядит она очень странно. Ультрамодные туалеты и сплошной грим. Когда я вижу ее напомаженные губы, мне становится дурно. Как будто они измазаны кровью. Глядя на нее, диву даешься. Ведет себя как наркоманка. Она, между прочим, помолвлена с доктором Доналдсоном. Очень славный молодой человек. По-моему, даже ему порой противно на нее смотреть. Конечно, она по-своему привлекательна, но, надеюсь, со временем он одумается и женится на какой-нибудь приятной английской девушке, которая любит жизнь в провинции и сельский воздух. – А другие родственники? – Другие тоже малосимпатичны. Пожалуй, исключение составляет только миссис Таниос. Она славная женщина, но предельно глупа и ни шагу не сделает без позволения своего мужа – турка, кажется. Зачем англичанке выходить замуж за турка? Проявить такую неразборчивость! Разумеется, мисс Таниос – прекрасная мать, но дети у нее довольно страшненькие, бедняжки. – По-вашему выходит, что мисс Лоусон заслуженно получила наследство мисс Аранделл? – Минни Лоусон – удивительная женщина, – спокойно ответила Джулия. – Притом бессребреница. Конечно, деньги ее интересовали, но жадностью она никогда не отличалась. – Тем не менее ей не пришло в голову отказаться от наследства. Изабел даже отшатнулась. – Вряд ли кто-нибудь на это способен. – Да, пожалуй, вы правы… – улыбнулся Пуаро. – Видите ли, мистер Паррот, – вставила Джулия, – она приняла наследство как душеприказчица, для которой воля покойной священна. – И хотела даже выделить какую-то часть миссис Таниос или ее детям, – продолжала Изабел. – Но она боялась, как бы этими деньгами не завладел ее муж. – Минни говорила также, что намерена предоставить Терезе денежную помощь. – Это было бы крайне великодушно с ее стороны, если учесть, что Тереза всегда относилась к ней свысока. – Ей-богу, мистер Паррот, Минни – самый великодушный человек на свете. Да разве вы сами этого не знаете? – Ну почему, – ответил Пуаро, – знаю. Только вот никак адреса ее не раздобуду. – О боже! Какая я глупая! Записать его вам? – Позвольте, я сам запишу. Пуаро вынул свою записную книжку, которая была при нем всегда. – «Клэнройден-Мэншнс», семнадцать. Рядом с «Уайтлиз» [40] . Передайте ей, что мы ужасно ее любим. Давно уже от нее нет никакой весточки. Пуаро встал, я последовал его примеру. – Я крайне признателен вам обеим за исключительно интересную беседу, – пропел он, – а также за то, что вы дали мне адрес моей приятельницы. – Странно, что вам не дали его в «Литлгрин-хаусе»! – воскликнула Изабел. – Это, должно быть, Элен. Слуги очень ревнивы и немного глупы. Они часто грубили Минни. Джулия с видом светской львицы протянула нам руку. – Очень рады были вашему визиту, – любезно заявила она. И, вопросительно взглянув на сестру, произнесла: – Быть может… – Быть может… – подхватила Изабел, чуть порозовев. – Быть может, вы останетесь и разделите нашу вечернюю трапезу? Очень скромную – сырые овощи, черный хлеб с маслом, фрукты. – Крайне заманчиво, – вежливо откликнулся Пуаро. – Но, увы, мы с моим другом должны вернуться в Лондон. |