Онлайн книга «Немой свидетель»
|
С холодным любопытством она поочередно оглядела нас с Пуаро. По-видимому, Пуаро надоело выдумывать имена, поэтому он послал заранее свою визитную карточку, которую в данный момент она и вертела в руках. – Надо полагать, – сказала она, – что вы мосье Пуаро? Пуаро галантно поклонился. – К вашим услугам, мадемуазель. Позвольте мне отнять у вас несколько минут вашего драгоценного времени. Подражая манерам Пуаро, она проговорила: – Я счастлива, мосье Пуаро. Прошу вас садиться. С некоторой опаской Пуаро сел на низкий квадратный стул. Я же выбрал стул с решетчатой прямой спинкой, отделанный хромом. Тереза небрежно опустилась на низкую скамеечку перед камином. Она предложила нам сигареты. Мы с Пуаро отказались, а она закурила. – Возможно, вы слышали мою фамилию, мадемуазель? – Маленький друг Скотленд-Ярда, верно? – кивнула Тереза. Моему приятелю эта фраза, как мне показалось, удовольствия не доставила, ибо несколько напыщенно он сообщил: – Я изучаю проблемы преступности, мадемуазель. – Потрясающе интересно, – скучным голосом произнесла Тереза. – Подумать только, а я умудрилась потерять мою книжку с автографами знаменитостей. – Я позволил себе явиться к вам по несколько необычному поводу, – продолжал Пуаро. – Вчера я получил письмо от вашей тетушки. Ее глаза – удлиненной, миндалевидной формы – приоткрылись чуть шире. Она выпустила облако дыма. – От моей тетушки, мосье Пуаро? – Именно так, мадемуазель. – Извините, если я каким-либо образом путаю ваши планы. Но дело в том, что такой особы не существует. Все мои тетки благополучно скончались. Последняя умерла два месяца назад. – Мисс Эмили Аранделл? – Да, мисс Эмили Аранделл. Покойники писем не пишут, вам не кажется, мосье Пуаро? – Иногда случается и такое, мадемуазель. – Какой macabre! [41] Но в ее голосе появилась новая нотка. Он стал настороженным. – И что же моя тетушка написала вам, мосье Пуаро? – Этого, мадемуазель, я не могу вам сказать в данный момент. Речь идет, – он кашлянул, – о некоем деликатном вопросе. Минуту-другую длилось молчание. Тереза Аранделл курила. – Звучит очень интригующе. Но при чем тут я? – Надеюсь, мадемуазель, вы не откажетесь ответить на несколько вопросов? – Вопросов? О чем? – Семейного характера. Ее глаза опять расширились. – Весьма ответственная тема! О чем же именно? – Не дадите ли вы мне нынешний адрес вашего брата Чарлза? Глаза снова сузились. Ее скрытая энергия стала менее заметной. Словно она спряталась в раковину. – Боюсь, что не смогу. Мы мало общаемся. По-моему, его нет в Англии. – Понятно. Пуаро молчал. Прошла минута, потом вторая. – И это все, что вы хотели узнать? – Нет, у меня есть и другие вопросы. Первый – вы удовлетворены тем, как ваша тетушка распорядилась своим состоянием? И второй – как давно вы помолвлены с доктором Доналдсоном? – Смотрите-ка, как вы расстарались! – Eh bien? – Eh bien, раз уж мы такие иностранцы, то отвечу вам сразу на оба вопроса: вас все это абсолютно не касается. Sа ne vous regarde pas, мосье Эркюль Пуаро. Пуаро какое-то время внимательно ее разглядывал. Потом, ничем не проявляя своего разочарования, встал. – Ладно, пусть будет так. Я готов был это услышать. Позвольте мне, мадемуазель, отдать должное вашему прекрасному французскому произношению. И пожелать вам доброго утра. Пойдемте, Гастингс. Мы уже дошли до двери, когда раздался ее голос. И опять я почему-то подумал о занесенном над головой кнуте. Она не двинулась с места, но, словно щелчок кнута, нам вслед прозвучало: – Вернитесь! Пуаро медленно подчинился. Он сел и с любопытством уставился на нее. – Хватит валять дурака! – сказала она. – Вполне возможно, что вы можете оказаться мне полезным, мосье Эркюль Пуаро! – С удовольствием, мадемуазель. И чем же? Между двумя затяжками сигареты она тихо и ровно спросила: – Научите меня, как опротестовать это завещание. – По-моему, любой адвокат… – Да, если бы я знала нужного мне адвоката. Но все адвокаты, с которыми я знакома, – люди респектабельные. Они мне скажут, что завещание составлено по закону и что любая попытка его опротестовать не увенчается успехом. – А вы им не верите? – Я верю, что всегда можно найти обходной маневр, если быть неразборчивой в средствах и хорошо заплатить. Я готова платить. – И вы заранее уверены, что я готов быть неразборчивым в средствах, если мне заплатят? – По-моему, так поступает большинство. Не понимаю, почему вы должны быть исключением. Впрочем, все поначалу любят потолковать о своей честности и незыблемых моральных устоях. – Вы верно подметили. Это как часть игры, да? Итак, предположим, я соглашусь быть неразборчивым в средствах. Что я, по-вашему, должен делать? – Не знаю. Но вы человек умный. Это известно всем. Вот и придумайте что-нибудь. – Например? Тереза Аранделл пожала плечами. – Это ваше дело. Украдите завещание, заменив его поддельным… Проберитесь к этой Лоусон и запугайте ее, докажите ей, что она силой заставила тетю Эмили написать завещание на ее имя. Предъявите еще одно завещание, написанное тетей Эмили на смертном одре. – У меня перехватывает дыхание, мадемуазель, от вашей изобретательности. – Так да или нет? Я была с вами достаточно откровенна. Если это отказ праведника, то вот вам дверь и вот порог. – Это не отказ праведника, – начал Пуаро, – но тем не менее… |