Книга Танцы с саквояжем вуду, страница 46 – Роберт Рэнкин

— Ушли в отставку? Но вы не можете уйти в отставку. Холмс ушел на покой. Вудбайн — никогда.

— Я бы ушел, если бы мой автор не стал жертвой дурацкого несчастного случая, в котором не обошлось без апельсина и женского нижнего белья. Я должен был раскрыть преступление века и уйти в отставку в лучах славы. К сожалению, автор преставился, так и не закончив роман.

— Считайте, что роман дописал его дух, — сказал парень. — Дело определенно будет самым знаменитым в вашей карьере.

Я погладил свой квадратный подбородок. В этом парне мне определенно что-то не нравилось. Что-то в его манере держаться. Что-то безнравственное, низкое, извращенное. Что-то граничащее с пороком, что-то…

— Успокойтесь, — сказал парень.

— Извини, — сказал я. — Я просто думал вслух.

— Посмотрели бы вы на себя со стороны. И т. д., и т. п.

— Ладно, — сказал я. — Выкладывай, что у тебя там, а я прикину, как быть.

И парень выложил все как на духу. Он рассказал о том, как пытался стать частным сыщиком. И о Билли Барнесе, и о его мамаше, и о деле о саквояже вуду. И о том, как пытался выследить Барнеса, и о предупреждении из сновидения дяди Брайена. И о компании «Некрософт» с Некронетом, и о пребывании на меланезийском острове, и о встрече с Артуром Тиккеттом, и о мире снов, и о баре, полном знаменитостей, и о том, как в конце концов ему приснился я.

Когда он закончил, я откинулся на спинку стула и присвистнул.

— Почему вы свистите? — поинтересовался парень.

— Потому что это самая большая лажа, которую я когда-либо слышал в жизни.

— Что? Но это правда! Чистая правда!

— Может, правда, а может, и нет. Для меня все едино.

— Так что вы скажете?

— А скажу я, приятель, следующее: браться за дело не стал бы — не мой жанр. Научная фантастика какая-то, ей-богу! Да и репутацией своей я дорожу. Ни тебе кривых улочек, ни темных подворотен. А именно этого ждут мои читатели. Они сопереживают вместе со мной. Пусть я эксцентрично выражаюсь и порой несдержан, но у каждого дела есть начало, середина и конец, понятные каждому. Плохие парни и хорошие парни. И подтекст, из которого ясно, что американский образ жизни самый лучший. А то, что ты плетешь, не от мира сего. Ни постоянных героев, ни связной канвы. К чему все катится? Где развязка?

— Означают ли ваши слова, что вы не возьметесь за дело?

— Я этого не сказал.

— Значит, возьметесь?

— Я и этого не сказал. Слушай, ты ведь хочешь, чтобы я установил местонахождение того старого моряка, так?

— Именно поэтому я и вынул вас из своей памяти. Вы — лучший.

— И ты думаешь, что старый моряк покажет тебе, как выбраться из Некронета и вернуться в тело, где бы оно ни находилось? А затем ты займешься этим Билли Барнесом?

— Призову его к правосудию, верно.

— Да, но из твоих слов выходит, что Билли Барнес весьма смышленый малый.

Парень пожал плечами.

— Смышленый, да не очень, — сказал он.

Зазвонил телефон.

Но не на письменном столе Ласло Вудбайна. Зазвонил один из многочисленных телефонов Блейзера Дайка.

— Мистер Дайк, — снял трубку мистер Дайк.

— Это я, сэр, — раздался в трубке голос молодого человека. — Нахожусь у пентхауза Барнеса.

— Хорошо, — сказал Блейзер Дайк. — Дубликат ключа — под кадкой с пальмой справа от двери.

Наступила пауза, затем:

— Нашел, сэр.

— Хорошо. Осторожно войди внутрь. Я вижу Барнеса на мониторе — он все еще в гостиной. Вытворяет с шофером такое…

— Он ублюдок, сэр.

— Да. Так сделай его мертвым ублюдком. Шофера тоже пристрели. Она слишком много знает.

— Перед тем как убить, загрузить Барнеса, сэр?

— Ни в коем случае. Не хочу, чтобы он шатался по Некронету.

— Слушаюсь, сэр. По пуле каждому. Быстро и чисто.

— Я останусь на связи. Держи меня в курсе. Я буду наблюдать за тобой по монитору.

— Вхожу внутрь, сэр.

— Хорошо. Пауза. Затем:

— Я в прихожей.

— Хорошо. Он все еще забавляется с шофером. Иди в гостиницу и бери его тепленьким.

Пауза.

Еще пауза. Затем:

— Здесь никого нет, сэр.

— Иди в гостиную, они там.

— Я уже в гостиной, сэр.

— Ты не в гостиной. Я не вижу тебя на экране.

— Возможно, он и в гостиной, — раздался голос Билли Барнеса. — Но, боюсь, вы его не увидите.

Блейзер Дайк в ужасе поднял глаза. Перед письменным столом стоял Билли Барнес. В руке у него был пистолет.

— Дайте мне трубку, — прошептал Билли. — Ни слова.

— Но как…

— Ни единого слова.

Билли взял трубку и зажал ее рукой.

— Но ты ведь… — Блейзер показал на монитор, где изображение Билли Барнеса продолжало свое гнусное действо.

— Чудеса науки, — сказал Билли. — Домашняя заготовка. Помните, вы советовали мне быть осмотрительнее? Вот я и стараюсь. Думаете, я забыл про первый случай с микрокамерами? Когда я обнаружил их у себя в пентхаузе, я взломал вашу систему безопасности. Вы смотрите запись, которую я сделал вчера и подключил к вашей системе час назад. И вот ваш несостоявшийся киллер стоит в пустой гостиной, а ваш состоявшийся киллер находится здесь.

— Постой, — сказал Блейзер. — Давай…

— Сэр, — раздался из трубки голос молодого человека. — Здесь никого. Я обыскал все помещение.

Билли протянул трубку Блейзеру Дайку.

— Прикажите ему открыть шкаф в гостиной и принести все папки, которые он там найдет.

— Папки? Не понимаю.

— Просто велите ему, и я обойдусь с вами не слишком жестоко.

Блейзер Дайк взял трубку.

— Подойди к большому шкафу в гостиной и принеси мне все папки, которые там найдешь.

— Хорошо, сэр, — сказал молодой человек.

Билли повесил трубку, вынул из кармана забрызганный кровью пульт управления и направил его на монитор.

— Почему бы нам не взглянуть, как он управляется?

Блейзер Дайк увидел, как молодой человек подошел к шкафу. Как открыл его. Услышал его голос, переданный встроенными в гостиной микрофонами:

— Я у шкафа, сэр. Внутри темно, ничего не видно. Блейзер увидел, как молодой человек шагнул в шкаф и исчез из виду.