Онлайн книга «Если судьба выбирает нас...»
|
Рацию хочу! Уоки-токи. [88] И «Wi-Fi» с Интернетом в придачу, чтобы ролики в «YouTube» вывешивать, как американцы в Ираке и Афгане. Мечты… Мечты… — Восьмая, вашбродь! — протянул мне трубку ефрейтор. — Алло! Прапорщик фон Аш у аппарата! Подпоручика Литуса к телефону! — Будет исполнено! Несколько минут спустя в трубке послышался голос Генриха: — Подпоручик Литус у аппарата! — Добрый день, Геня! — Здравствуй, Саша! Рад тебя слышать и рад, что с тобой все в порядке! — Я тоже рад! Как у вас дела? Есть ли потери? — Пятеро убито, дюжина раненых. Легко отделались! — У нас одних убитых восемь человек, — вздохнул я. — Прямое попадание в землянку. — Да! Не повезло… Кстати, Софьин погиб. Осколком, через каску. Наповал! Мне сразу вспомнился этот румяный юноша с выверенным до миллиметра пробором в темных волосах и немного восторженным взглядом больших карих глаз. Убит… Не могу сказать, чтобы мы были друзьями. Скорее даже наоборот: наши отношения после известного случая с дракой были весьма натянутыми. И все же! Ему было всего девятнадцать лет… 8
Сумасшедшая ночь… Беготня, суета, мат-перемат — и все в кромешной темноте, время от времени освещаемой вспышками ракет. Мы сменяем на передовой двенадцатую роту. В ходах сообщения образуются пробки, как на Садовом кольце в час пик. Гренадеры со своими пожитками смешиваются с саперами, которые волокут стройматериалы для ремонта позиций. Тут же снуют подносчики боеприпасов с патронными и гранатными ящиками. В довершение всего нас посетила команда разведчиков с целью слазить на нейтралку… Поскольку орать нельзя — немцы могут и пульнуть для острастки, — приходится наводить порядок мануально. Дабы не отбить руку, я вооружился метровой палкой, таким образом регулируя траншейное движение. То есть в случае необходимости несильно колотил зазевавшихся по спине или по плечам. Можно, конечно, и по голове стукнуть — все равно все в касках, но опять же звону будет… В принципе немцы спокойно относились к шуму строительных работ на наших позициях. Но вот на необычный звук противник мог отреагировать открытием огня. Так, на всякий случай. Короче, взяла обезьяна палку — и сразу стала начальником. Над другими обезьянами. Эволюция, однако… Командный пункт роты на передовой позиции был совмещен с узлом связи, так что, оставив Савку располагаться на старом новом месте, я отправился на обзорную экскурсию. Вполголоса наорал на гренадер третьего взвода — за лень и раздолбайство. Вздрючил пулеметчиков, разнес саперов и теперь воспитывал любовь к порядку в Филе Копейкине. — Филя, ити твою маман через карман! Это что тут у тебя такое? Это склад огнеприпасов или мина замедленного действия? — Это, вашбродь, патроны да гранаты! — изрек каптер после минуты молчания, потраченной на переваривание информации. — Это унтер-офицер Копейкин, хрень какая-то! Гранаты и патроны в ящиках раздать по взводам и по пулеметным гнездам. Это ж надо было додуматься все в одном месте свалить!!! — Ну дык темно ведь! Подносчики заплутали… — Когда светло будет, немцы так врежут — не обрадуешься! Бего-о-ом арш! Вечный русский авось, чегось да небось… Иногда мои подчиненные меня просто бесят своими словами и поступками! Вот тот же Копейкин — третий год на войне, а баран бараном: «бе-э», «ме-э» и «не могу знать, ваше благородие». И не поймешь — то ли дурак, то ли прикидывается… Интересно, какую часть моей личности все это раздражает больше — юриста начала XXI века или барона из обрусевших немцев? Пожалуй что пятьдесят на пятьдесят. В равной степени выводит из себя и непонятная для человека будущего тупость, и возмутительная с точки зрения человека с приставкой «фон» в начале фамилии недисциплинированность и лень. Те же, прости господи, сортиры! Солдатикам ходить и стоять в очередях к специально отрытым и тщательно замаскированным нужникам попросту лень. Гадят — кто во что горазд. Приходится дрючить унтеров, дабы следили за порядком, и гонять попавшихся на «загрязнении окружающей среды» на принудительные работы по уборке траншей. Вот такое, с позволения сказать, единство противоположностей! 9
Про немецкий «орднунг» [89] я раньше только в книгах о войне читал, а теперь чувствую его на собственной шкуре. Обстрел начался ровно в восемь утра — минута в минуту… На наши позиции навалились как минимум две батареи легких гаубиц при поддержке полевых пушек. К счастью, шестидюймовых гостинцев немцы нам сегодня пожалели. То ли посчитали нас недостойными такого внимания, то ли просто перебросили батареи куда-то еще. В общем, обошлись без веских доводов. Посему обстрел был воспринят мной достаточно спокойно. Наш блиндаж 105-миллиметровая гаубица не возьмет. А уж полевая пушка тем более, — а ведь она еще и стреляет по настильной траектории. Однако снарядов немцы не жалели. Я было попытался считать разрывы, но быстро сбился: шесть снарядов в минуту, на три или четыре батареи — многовато получается. Тем более что стреляют все одновременно, и серии взрывов перекрывают друг друга. Навык соответствующий опять же отсутствует… Черт, палят и палят, как оглашенные. Так что потерь не избежать просто по закону больших чисел. Это, конечно, не наша двенадцатичасовая артподготовка в последнем наступлении, но тут-то и укреплений таких нет. Маньяки, в общем. Чего еще от фашистов ожидать… От нечего делать я проверил амуницию, подтянул где надо, осмотрел автомат… Все пучком — можно воевать! Посмотрел на часы: восемь тридцать. Полчаса уже пуляют… Может, хватит? Утомили — сил нет. Скорей бы в атаку пошли — надоело уже сидеть и ждать. Словно услышав мои пожелания, немцы перенесли огонь за наши спины, создавая огневую завесу. Сейчас начнется! — Вестовые, вперед! — заорал Казимирский. — Всех в первую линию! |