Онлайн книга «На пути Орды»
|
– Ешьте и проваливайте, – спустила она на тормозах. – …Я вас вообще сюда пускать не должна была! – Почему? – Не доросли еще на все это дерьмо смотреть! Официантка указала на заплеванные столики, кинула взгляд через буфетную стойку, на зеркало, висевшее там, и, поправив себе прическу, скрылась за занавеской кухни. – Наковальня у них тут, это точно, – сказал Алексей. – Раз – и в глаз! – Какая наковальня? – Название кафе, вон, гляди: ресторан «У наковальни». – Это прозвище такое, ребята, – вмешался в разговор вошедший в кафе старик. – Жил здесь такой, говорят. Семен Наковальня. Не слышали, что ли? Клад в местах наших зарыл. …Принеси мне пивка, Танечка… – Клад?! – оживился Алексей. – Я смотрю, – это то, что вам надо, молодой человек. – Это точно, – подтвердил Алеша. – Клад… Можно вас на минуточку? – Он подозвал официантку, принесшую пиво. – Вы не знаете никого, кто скупает краденое? – Краденое? – усмехнулась официантка. – А чего ты украл-то? – Я ничего. Я просто спрашиваю. – Отец, слышишь, рубит, а я отвожу… – вставила Катя, тряхнув бантом. – Чего? – Это Некрасов, – объяснил Алексей. – Сатирическое стихотворение о том, как мужичок с ноготок рассказывает барину Некрасову о незаконной порубке в его, некрасовском, лесу. – С наглостью во взоре, – добавила Катя, тряхнув бантом. – Вы – сумасшедшие! – догадалась официантка. – Да. И еще нам надо краденое сбыть, – подтвердил Алексей. – Понятно. – Таня задумалась, не решаясь ни покинуть этих странных сопляков, ни вступить с ними в деловой разговор. Чем-то они подкупали, притягивали… Подумав, официантка изрекла: – В общем, если это часы или уже пустой бумажник – это мне даром не нужно. А если золото там, безделушки, брошки-сережки, – оставь, посмотрю… – Что посмотрите? – Что ты спросил, то я и посмотрю, – кто краденое скупает. – Ага. – Что – «ага»-то? – Да вот у меня – цепочка и кольцо. Проба пятьсот восемьдесят три. – Триста, – вынесла вердикт Танечка, осмотрев вещи. – Тысяча. – О-о-о! – Да мне физичка в школе четыреста предлагала, – соврал Алексей. – Химичка шестьсот давала! – вдохновенно соврал Алексей. – Директорша школы – ну, за семьсот – в ногах валялась! Я просто связываться со своими не хочу. – Пятьсот! – Согласен! – Она обманывает, Аверьянов! – склонившись к уху Алексея, трагически зашептала на все кафе Катя. – Да ладно! – махнул Алеша рукой. – Ты же слышала, тут клад зарыт где-то… – Убрав полученные от официантки деньги, Алеша выгреб из кармана пляжную мелочь и лохматую сотню: – А это вам за ужин! Здесь и на чай! – Ты что даешь-то?! – Мелочь – хорошая. А сотенная, верно, так себе. Я тоже не могу себе в убыток расплачиваться, – ответил Алеша. – Пойдем, Катя. – Он кивнул старику: – Еще увидимся, дедушка! – Круто! – сказала Катя, когда они отошли от кафе на значительное расстояние и стало очевидно, что преследования не будет. – Как ты про директрису врал, на голубом глазу! Ну, Аверьянов, ты крутой! Алексей качнул головой: – «Крутой»… Не-е-ет, так дальше продолжаться не может. «Крутой»… – повторил он. – Генерал песчаных карьеров… – Да нет, я точно говорю, она от тебя обалдела. – Секрет простой. Взрослые же ничего не видят, отродясь ничего не читали, ничему не учились, не умеют думать. Начинаешь с ними говорить, как настоящий отличник, они сразу ниц падают – гений! А потом, без всякого перехода, вдруг в жопу пошлешь, – у них сразу крыши отъезжают. – Я тоже так делаю! – восторженно глядя на Алексея, сказала Катя. – Только я обычно с самого начала, безо всяких предисловий, сразу в жопу посылаю. До чего же мы с тобой похожи! * * * «Шестерка» зампотеха с визгом затормозила возле КПП полигона. Медведев уже встречал их. – Я благодарю вас за своевременное предупреждение о таинственном перемещении вашего «опеля» и прошу извинить меня за просьбу незамедлительно приехать сюда… Это было вызвано крайней необходимостью, поверьте. Ваш «опель»… – Да вон он стоит, – указал Михалыч. – Отсюда видно. И как я его не заметил?! – Дело не в этом. Пройдемте к нему… – Что-то не так? – Да нет, все так. Просто есть одна странность… – Сюрприз за сюрпризом! – Вы уверены, что купили новую машину? – Конечно, уверен. Две недели назад взял. С иголки, без изъянов! А почему вы спрашиваете? – А потому что… Сами посмотрите! Подойдя к машине, Медведев указал Михалычу на крышку багажника. – Что это такое? Такое впечатление, будто кто-то отрихтовал поверхность, нанося легкие удары чем-то острым – гвоздь с молотком, зубило и молоток… И ведь вы гляньте, около сотни ударов. Михалыч смотрел, потеряв дар речи. Наконец он пришел в себя: – Этого не было! – Не сомневаюсь. Но теперь есть? – Есть. – Что это? – Непонятно! – сказал зампотех, пожимая плечами. – Бессмысленно – главное! – качнул подбородком Михалыч. – Вот изгадили-то! А за что?! Ну, кому, кому я опять поперек встал? – Всем все даешь, всем все разрешаешь… – согласился с командиром зампотех. – Самое страшное, что и мне непонятно, – согласился Медведев. – В качестве мести это мелко. А в качестве случайного казуса просто необъяснимо. Я допускаю, что кто-то угнал вашу машину, покатался на ней, потом поставил сюда, подальше от проходной. Но на виду, подбросил, так сказать… – У меня сигнализация на ней, – как-то равнодушно сообщил Михалыч. Медведев позволил себе снисходительную улыбку: – Я понимаю… – Позавчера так ночью завопила, – добавил зампотех, – а это кошка всего-то мимо прошла… – Завышен уровень тревог. – Но зачем?! Не вижу цели – так испоганить багажник! – снова начал возбухать Михалыч. – Иезуит какой-то! Уж я ли отпуска на август не подписывал? Я ли в Академию кого не пускал? Я ли замшелую плесень на пенсию в пинки вываживал? Я ли прапорщикам матчасть воровать запрещал? Уже и танки без пушек и ЗИП разворован полностью! Вам мало? Мало?! А в столовой? Ведь даже в столовой уже вместо сливочного масла вареное сало свиное в масленки кладут! И все-то я плох, получается?! Нагадить Михалычу – мелко – иголкой натыкать! Сердце они мне отрихтовали! Душу мою исчеканили! И за что?! Зачем? |