Онлайн книга «Мои враги»
|
– Это наказание Господнее, – извиняется Кира. – Цените это наказание, – сказал Алеша. – Ну да... Конечно. Я понимаю. Простите, как вас зовут? – Алексей Николаевич. – Алексей Николаевич! Не думайте ни о чем плохом. Не погружайтесь в плохие мысли и не говорите их вслух. Потому что мысль, высказанная в слове, – это уже действие. Как говорят в народе: «Не накликайте беду». Вы меня поняли? Алексей молчит. – Вы должны зрительно представлять ваш совершенно здоровый образ. И старайтесь вызывать в памяти счастливые минуты вашей жизни. Скрупулезно воспроизводите каждую секунду. Надо помогать себе духом и разумом. И посмотрите: все будет хорошо. Я почему-то убеждена: все будет хорошо. У вас очень мощные защитные силы организма. Звонок в дверь. Алексей сторонится. Входит долгожданный Колька в прекрасном настроении. Кира испытывает сложное чувство. Ее душа как бы мечется между собственной радостью и чужой болью. – Я пойду, – попрощался Алексей. – Мы скоро увидимся, – обещает Кира. – К сожалению... – Алексей попытался улыбнуться. Вышла старуха. – До свидания, – попрощался Алексей. – Извините... – Скажите, а ваша мама жива? – поинтересовалась старуха. – Нет. – Ну, слава Богу... Алексей понимающе кивнул. – У вас днем было затруднено движение, – вмешалась Кира. – А как сейчас? – Сейчас не затруднено. Алексей покидает дом Киры Владимировны. Выходит во двор. Из раскрытого окна доносятся смех и музыка. Алексей стоит, не в силах двинуться с места. Мимо идут люди. Но Алексею кажется, что и деревья, и люди отделены от него как бы стеклянной перегородкой. Он – сам по себе. Они – сами по себе. Он стоит, оцепеневший от одиночества, вырванный из праздника жизни, как морковка из грядки. И как морковка, брошенный в осеннюю свалку. * * * Нинка сидела перед телевизором и смотрела «Вечер смеха». Появляется Алексей. Раздевается молча. – Ну, чего она сказала? – спросила Нинка. – Ничего. Алексей ложится на диван, лицом вверх. Нинка подошла, легла рядом. Оплела руками. – Говорил, через полчаса, а пришел через три. Только и делаешь, что обманываешь. – Я домой к ней ездил. Она в Ясеневе живет. – И чего она сказала? – Чтобы я воспроизводил в памяти счастливые минуты жизни. – Зачем? – Лечение такое. – Ну что ж, давай полечимся. Помнишь, как мы познакомились? Алексей лежит лицом вверх на самом дне океана одиночества. Над ним 300 километров катастрофы. Не всплыть. – К тебе подошел милиционер и говорит: «Там девушка на снегу заснула. Пьяная. Вы ее не отвезете домой?» А ты ему: «Я пьяных женщин терпеть не могу». А он: «Не хочется ее в вытрезвитель отправлять. И бросать нельзя. Простудится. Вот ее паспорт. Тут адрес: Фестивальная улица, дом два». А ты говоришь: «Это по дороге. Я в соседнем доме живу. Фестивальная улица, дом четыре». Представляешь? Мы годами жили рядом и никогда не встречались. Алексей молчит. – Ты и повез. На спине втащил. Как раненого бойца. А на другой день пришел спросить, как я себя чувствую... А знаешь, почему я тогда напилась? Алексей молчит. – Пить не умела. А ты не верил. Думал, я алкоголичка. На путь истинный наставлял. Пауза. – А помнишь, как ты первый раз у меня остался? Помнишь? Алексей молчит. – ...Я смотрю на тебя и спрашиваю: «Не стыдно жене изменять?» А ты говоришь: «Стыдно». – Да... – А ты тогда удивился, что я девушка? – Да... – Еще бы. Двадцать пять лет. Актриса. Пьющая. И девушка. Вот уж действительно экспонат. В музей ставить можно. Пауза. – Ты мой первый и единственный... – Целует. – Мой Мцыри, мой Лермонтов. Мой таракан Абдулка. Алексей лежит лицом вверх, безучастный и одинокий, как «труп на шумной тризне». – Что с тобой, Алешка? Что происходит? – Ничего. – А что ты, как статуя Командора? Как Каменный гость? Треплет его. Трясет за плечи. – Оставь меня. Нинка поднимается: – Интересное дело! Я весь день сижу, убираю, варю, парю, а он явился, даже цветка не принес, и «оставь меня». Чего ты пришел? Алексей молчит. – Хоть какая-то польза должна быть от мужика в доме. А то разлегся, как собака под деревом. А ну вставай! – Какая тебе нужна от меня польза? Нинка выходит из комнаты и возвращается с полным мусорным ведром: – Вот ведро вынеси во двор! У нас мусоропровод не работает. Алексей поднимается. Сует ноги в тапки. Берет ведро. Выходит в одном костюме. * * * Двор. Баки для мусора. Алексей выходит слева. Опрокидывает над баком ведро. И идет направо. К соседнему корпусу. * * * Дом Коржиковых. Длинный звонок в дверь. Лена в ночной рубашке выходит к двери. Снимает цепочку. Поднимает на замке собачку. На пороге Алексей – в тапках и с пустым мусорным ведром. И отрешенными глазами. – Алеша... – пугается Лена. Появляется Наташа, заспанная, в пижаме. – Папа... Тебя что, обокрали? Алексей смотрит, будто проснулся. Тот факт, что он по инерции вернулся в родной дом, для него такая же неожиданность, как и для его семьи. – Отстаньте все от меня! – потребовал он. – Оставьте меня в покое. И прошагал в свою комнату, сохраняя ведро и независимость. Жена и дочь переглянулись в растерянности. За дверью раздался звон пустого ведра, как будто его метнули в угол. В дверях возник Алексей, взбешенный и всклокоченный. – Где моя папка? Где мои Белые города? Никогда ничего не лежит на месте. Это не дом, а караван-сарай... – Папа, караван-сарай – это гостиница со скотом. Алексей лезет на антресоли. На пол падает пыльный Дед Мороз. * * * Кабинет Шефа. Секретарша пытается задержать Коржикова в дверях. |