Онлайн книга «Птица счастья»
|
Андрей высунулся из машины и заорал: – Но ведь ты сегодня ляжешь с ним в постель! Я этого не вынесу! – Вынесешь, – спокойно сказала Надька. – Ничего с тобой не случится. Андрей стал искать виноватых и нашел очень быстро. Светлана. Она держала его за горло своей порядочностью. – Нам надо поговорить, – сказал Андрей, входя в ее кабинет. – Может быть, поговорим дома? – предложила Светлана. – Нет. Мне здесь легче. Светлана посмотрела на часы. Двенадцать часов. Полдень. – Я слушаю. – Светлана сложила руки на столе. Как школьница. Андрей молчал. Медлил выпустить слова-пули. Все-таки он не убийца. За двадцать лет совместной жизни Светлана научилась чувствовать своего мужа как себя. Считывала его мысли и состояния. – Ты хочешь развестись? – спросила Светлана. – Да. – А что произошло? – То, что я ее люблю. – Это было и раньше. Что-то новое? – У нее другой. Она нашла себе другого. – И кто же он? – Губернатор Шубин. – А… Иван Савельевич. Богатый человек. Светлана смотрела в стол. Семилетняя война была проиграна. И кому? Светлана недооценила противника. – Ты думаешь, она бросит Шубина и уйдет к тебе? – Да. Если я стану свободен, она уйдет ко мне. – Она не бросит губернатора. Так что будь готов к длинному марафону. – Ее марафон продолжался семь лет. Если понадобится, я буду терпеть. – Терпи, только не спейся. Светлана встала, давая понять, что разговор окончен. Не прошло и трех минут, как жизнь рухнула. Ей хотелось обхватить голову и зарыдать, закричать, выплеснуть из себя волну страданий. Но плакать при Андрее она не будет. Андрей – человек Надьки, и значит – часть Надьки. А от того, что называется «Надька», даже частично, хотелось держаться подальше. – У меня дела, – сухо сказала Светлана, как будто Андрей был просто клиент банка. – А ты… ты будешь меня ждать? – по-детски спросил Андрей. – Как карта ляжет. Искать не побегу, но и запрещать себе не буду. Знаешь, что такое верность? Умение себе запрещать. Они пересеклись глазами. Глаза у Андрея были больные и тревожные, как у взбесившейся собаки. Ей стало его жалко, но она скрыла жалость к нему по той же причине, что и жалость к себе. * * * Андрей ушел из дома и снял квартиру. Теперь он ждал, когда Надька выгонит губернатора. Но Надька не торопилась. Губернатор был ее ВСЕ. Он любил ее и не мызгал. Просто любил, и все. На любую просьбу отвечал: «Ну конечно, Наденька…» У любящих легко просить, потому что просьбы им в радость. То, что другим в Надьке не нравилось: алчность, наглость, неразборчивость в средствах, – Иван Шубин воспринимал как творчество и бесстрашие. Надька не боится жизни, пробует ее на зуб. И выигрывает в конце концов. Женщины, как правило, консервативны, идут по накатанной дороге, всего боятся. А Надька – редкий зверь, пусть даже хищный. Губернатор – благородный человек. Хоть и политик. А когда рядом живет человеческое благородство, то и самой хочется быть на уровне. Хочется соответствовать. Новое бытие определяло новое сознание. Движимая новым сознанием, Надька объявила Ивану: – Я должна деньги. Я хочу отдать долг. – Правильно, – одобрил Иван. – Деньги смывают обиды. Надька позвонила жене Рубинчика. Трубку взял Лева. Значит, он был в Москве. – Привет, – поздоровалась Надька. – Я хочу отдать тебе долг. Рубинчик молчал, как подавился. А может, он действительно подавился такой новостью. – Ты удивлен? – спросила Надька. – Нисколько. Я был уверен, что ты отдашь, – бодрым голосом отозвался Рубинчик. – Почему это? – не поверила Надька. – Потому что ты хорошая девочка из хорошей семьи. Надька задумалась: действительно ее семья была хорошей. Дедушка и бабушка – советская интеллигенция, наивная и доверчивая, которую дурили семьдесят лет. А они верили, как дети, и жили с верой. И как выяснилось, верить в миф – лучше, чем не верить ни во что. Мать – человек талантливый и трудовой. Отец гуляет по Нидерландам, да и Бог с ним. Она его не знает, так ведь и он не знает свою дочь. Он сам себе подписал обходной лист. – Ладно, – сказала Надька. – Запиши факс… Лева прислал по факсу реквизиты своего банка. Иван Савельевич перевел деньги со своего счета на его счет. Денежной операцией занималась Светлана. Все сплелось и связалось в один узел. И даже странно, что такой просторный мир оказался таким тесным. Возвращать долг Андрею Надька не спешила. Еще неизвестно, кто кому должен… Надька звонила Нэле. – Он любит меня, несмотря ни на что. Более то-го – зная все, – проникновенно говорила она. – Просто он любит ТЕБЯ, – уточняла Нэля. И это правда. Иван Шубин поднимался по лестнице через ступеньку. Взлетал. В глазах зажглись лампочки. Он был счастлив. И даже перестал ненавидеть своего соперника. Он даже стал его понимать. Власть так желанна. Власть – самый мощный наркотик. Кто познал – уже не соскочит. Любовь губернатора действовала на Надьку расслабляюще. Могла сидеть и часами смотреть, как качается дерево на ветру. И ни за какие деньги не согласилась бы вернуться в прежнее состояние охоты, когда напряжен каждый мускул. Следующий звонок был Нине. – Он любит меня, несмотря ни на что… – начинала Надька старую песню о главном. – Как он не убоялся с тобой связаться? – удивлялась Нина. – Он же взрослый и умный. – Вот поэтому. – Связаться с тобой – это все равно что кататься на американских горках: вверх, вниз – и все по вертикали, – не унималась Нина. – Значит, не накатался… Жена Ивана была порядочной и пресной, как еврейская маца. А Надька – фейерверк в ночном небе. Нельзя предугадать, как брызнет, куда полетит. Губернатор был ее ВСЕ. Но и Андрей был ее ВСЕ. Семилетняя любовь, как тяжелый поезд, не могла остановиться сразу. Слишком длинный тормозной путь. К любви подмешивалось торжество победы над Светланой. И это тоже было жалко бросить. Надька колебалась до тех пор, пока ее не затошнило. Сначала она думала, что ее тошнит на нервной почве. А потом поняла, что почва иная. Она забеременела. |