Онлайн книга «Птица счастья»
|
– Ты хитрый! – Надька трясла пальчиком. – И тут хочешь устроиться и там… – А что, лучше ни тут ни там? – вопрошал губернатор. Надька задумывалась. Ей казалось: так не бывает – и тут и там. Что-то одно… Надька ждала из Германии копию свидетельства о разводе. Пришлось разыскать Райнера. Райнер оказался в полном порядке. Он женился на Сюзи, той самой, которая получила от ворот поворот. Видимо, Райнер каялся и клялся. – А что, Сюзи не могла нормального мужа себе найти? – поддела Надька. – О! Нормальный мужик в Германии сейчас большая редкость, – сообщил Райнер. – А куда они подевались? – Голубые. Или старые. А я всего лишь пьяница… У Райнера было хорошее настроение. Видимо, он был навеселе. Первый муж, Гюнтер, снова женился. На немке. Так спокойнее. Жан-Мари разбогател еще больше. Лева Рубинчик живет на две страны. Хочет купить квартиру в Израиле. Так что будет три страны. Все как-то устаканилось в жизни ее мужей и любовников. Живут себе, не тужат. И Надька живет себе, не тужит. Собирается замуж за Онассиса. Кто еще может похвастать такой женской карьерой?… Умные и скромные сидят в блочных домах, жарят яичницу с колбасой. Злобствуют и завидуют. Злость – от бессилия. Надька это знает. Она тоже была злая, стыдно вспомнить. Гнобила бедную Светлану. А Светлана при чем? Это Надька – захватчица. А Светлана – стойкий солдат, защищала свою территорию от врага. Надька оторвалась от своего прошлого, как самолет отрывается от земли. Раз – и на высоте. А прошлое – в дымке, и кажется, что все это было не с ней. Или не было вовсе. Иван Шубин уехал на перевыборы. И пропал без вести. Прошел месяц. Он не звонил, что странно. Надька не знала, чем себя занять. С утра до вечера сидела перед телевизором, переключала программы. «Фабрика звезд» бесновалась, излучала молодость и счастье. Сорокалетние тузы сидели в жюри и облизывались, как коты. Сегодняшнее время было заточено на молодых, не просто молодых, а почти подростков. Красота, яростная энергетика, отсутствие опыта – вот сегодняшние приоритеты. Утро жизни. Надька уже не могла бы выскочить вот так и вихляться. Ей уже тридцать три. Бальзаковский возраст. Многие думают, что бальзаковский возраст – сорок пять. Ошибаются. Невнимательно читают Бальзака. Или не читают вообще. А вдруг Иван напоролся на такую и она показала ему апельсиновый рай?… Зазвонил телефон. Надька сдернула трубку. Это был Борис. – Я затеял строительство коттеджного поселка, – сообщил Борис. – Может, вложишься? Будем партнеры. – Может, вложусь… – тускло сказала Надька. – А почему голос такой? Болеешь? Надька положила трубку. Вернулась в кресло. По телевизионному экрану бродил красавец тигр. Жил свою разумную, хищную жизнь. Время остановилось. Дети скучали. Бродили неприкаянные. И Надька существовала, как непришитый рукав. Что такое рукав сам по себе? Ничего. В начале романа Надька воспринимала Ивана как временную пломбу, которой можно заткнуть дыру в зубе, чтобы не болел. Но постепенно стало ясно, что пломба не временная, а постоянная. И заткнула дыру не в зубе, а в душе. Заткнула течь в корабле, который шел ко дну. Первой узнала домработница Таня. Она производила влажную уборку и, чтобы не скучать, включила телевизор. Передавали новости. Журналист с коротким носом сообщил, что бывший губернатор Иван Шубин набрал сорок девять процентов, тогда как его соперник набрал пятьдесят один процент. Два процента – откуда они взялись? Кто их считал? Заплатил за два процента – и весь разговор. Таня застыла с горестным лицом. Она любила Ивана Савельевича. По секрету от хозяйки он совал ей дополнительные денежки. Жил сам и давал жить другим. В последнее время он, конечно, расслабился, отпустил вожжи, и его обошли. Хлопнула входная дверь. Это из магазина вернулась Надька. Таня не будет сообщать хозяйке неприятную весть. Пусть узнает от других. Узнала Надька от Ксении. – Он не вернется, – мрачно сказала Ксения, входя в дом. – Почему? – не поняла Надька. – Когда такие люди теряют власть, они не живут, а доживают. А доживать ему лучше дома. – Кто теряет власть? – Включи телевизор, – посоветовала Ксения. Надька нажала кнопку. По всем программам показывали нового губернатора. Новый был моложе, спортивнее, но какой-то приблатненный. Зубы слишком крупные для натуральных. Он все время улыбался, видимо, ему нравились его зубы и он торопился их показать. Стало понятно, почему Иван молчал. Доживать ему лучше дома. Жена проверена временем, а Надька – фейерверк в ночном небе. Непонятно, куда брызнет. Ксения стояла за спиной. – Хорошо, что не убили, – прокомментировала она. – Могли застрелить или грохнуть с вертолетом. У Надьки заболела голова, мгновенно и резко. Ксения поразительно умела находить ненужные слова. – Посиди с детьми, – велела Надька. Вышла в прихожую. Оделась. Ей захотелось выкинуть себя из замкнутого пространства. Захотелось свежего воздуха и движения. Надька вышла на улицу. Пошла вперед, все равно куда. В сумочке зазвонил мобильник. Надька заторопилась, но заклинило молнию. Она сильно дернула. Разорвала. Это был Андрей. Надька испытала разочарование. – Знаешь? – спросил Андрей. – Неужели ты знаешь, а я нет?… – отозвалась Надька. – Кое-что я знаю, а ты – нет. Надька напряглась. Что еще?… – Он перевел все свои деньги на счет жены, – сообщил Андрей. – Аннулировал свой счет. – Деньги смывают обиды, – вспомнила Надька. – Это так, – согласился Андрей. – Но теперь он нищий. – Ничего. Я богатая. – А что у тебя есть? – удивился Андрей. – Иван… Андрей замолчал, наступила полная тишина. А может быть, это отключилась связь. Разрядилась батарейка. Онассис без кошелька… Ну и что? Кошелек надувается и сдувается, как проколотая шина. А человек остается прежним. Перед сном кошелек оставляют в тумбочке, а спать ложатся голыми. Человек ложится спать со своим здоровьем, совестью и любовью. Только это и имеет значение. А деньги – всего лишь удобство. И больше ничего. И разве защитили Онассиса его деньги? Надька вошла в кинотеатр. Зал – полупустой из-за дорогих билетов. |