Онлайн книга «Призрак прошлого»
– Она вам не звонила? – не смог удержаться Андрей. – Как уезжала – звонила. Больше – нет… Ты приходи завтра утром. А то я с понедельника в отпуске, уеду ненадолго. Сможешь? – Да куда ж я денусь!.. Из дверей Ксень-Петровниной квартиры на Андрея пахнуло теплым запахом свежей выпечки. «Меня ждала! – чуть согрелась душа Андрея. – Хоть кто-то меня ждет, кроме ненасытного упыря глав-вреда!» – Как я всегда здорово подгадываю, Ксения Петровна, – прямо к тому времени, как вы пирожки из печки высаживаете, – улыбнулся Андрей, вместо приветствия. – Ну и хорошо, ты же здесь один, без семьи. Я сейчас дело закончу… Ты в комнату пройди пока. Мельком глянув в сторону кухни, Андрей заметил, что у Ксении Петровны гостья – такого же примерно возраста, худенькая, темноволосая женщина. Гостья начала поспешно собирать с кухонного столика разнокалиберные фотографии. Несколько минут слышались невнятно бубнящие голоса, потом шаги к двери. Ксения Петровна заперла за гостьей дверь, заглянула в комнату, махнула рукой – пойдем. В кухне сразу выключила пышущую жаром плиту. – Что – тоже страждущая? – спросил Андрей, садясь на табуретку. – Да, в какой-то степени, – не очень охотно ответила Ксения Петровна. – Вы ей помогли, если не секрет? – И не подумала даже. Если б и могла, не стала бы. – А чего хотела? Мне просто для жизненного опыта. Расскажите. – Ну, там такое дело… У нее двадцатилетний сын, вполне хороший мальчик, сбежал из дома, насколько я поняла, из-за ее бесконечных придирок. Не просто куда-то – к своей девочке, с которой встречался. Родители приняли его в семью. Сейчас молодые решили пожениться официально. А мамаша прибежала ко мне и, поскольку сын отказался возвращаться домой, просила отвадить его от той девочки – ну, от невесты. От жены, можно сказать. – И вы что? – А я что? Сказала, что я не цыганка, чтобы кого-то отвораживать-привораживать, и ворожить вообще большой грех. А потом я у нее спросила: как бы она себя чувствовала на месте этой девочки? Если бы молодой человек пожил так, полгодика, ради своего удобства, а потом бы бросил ее и вернулся домой? Дочке своей, если б у нее была, она бы такого пожелала? – А она? – Говорит: «Эта девка слова доброго не стоит!» – Правда? – Неправда. Девочка хорошая, скромная, я ей об этом сказала. И еще я ей сказала… Ты на свой счет этого не принимай, ладно? – А что? – вдруг, сам того не ожидая, засмущался Андрей. – Просто я сказала, что почти все мужики как коты: где им хорошо, там и живут. И если у тех людей ее сыну лучше, это их заслуга, и туда, где ему хуже, он добровольно не вернется – ворожи не ворожи. – Чего обижаться, – хохотнул Андрей, – что правда, то правда. Все мы такие. Где пирожки, там и мужички. Ксения Петровна улыбнулась: – Пирожки сейчас выну. Будешь есть, сколько захочешь. – Ага… А та дама чего? – Оскорбилась. Сказала, что не ожидала такого от приличной женщины и матери. – А вы? – А что я – молчать должна? У меня сын ненамного моложе. Я ответила, что от хороших матерей дети не убегают. – К ним даже другие прибегают. Ясновидица опять улыбнулась. Вытащила из духовки противень с пирожками, ловко скинула их на блюдо и, покрыв старомодным вафельным полотенцем, отставила на подоконник. Села напротив, взглянула на Андрея с готовностью слушать. Он не замедлил обрушить на нее бурный поток отчаяния: – Где она, Ксюша Петровна, а? Скажите мне! Я страдаю! Мне выть хочется – у-у! – Вот уж не надо… Она мне звонила. Сказала, будет работать с детками в летнем лагере, воспитателем и тренером по легкой атлетике. Для проверки… результатов. – А почему она со мной не увиделась? Не захотела, да? Противен я ей, что ли? – Ну, совсем и нет. Она же не уверена… что все случилось… что все закончилось благополучно. Боялась тебе навредить. Только поэтому. – Я не верю. Она просто не хочет меня видеть. Андрей слышал, что говорит голосом капризного, обиженного мальчика, но сделать ничего не мог. – Анечка… она к тебе очень хорошо относится. – Правда? – Правда. – Но мне этого мало! – Я понимаю, но многого от нее сейчас требовать нельзя. Ты же лучше других знаешь, что она пережила. Другие бы и не поверили… – А почему, почему она не может пережить этот период со мной? Я же ей помог, не другие! Андрей подпер щеку рукой и, пригорюнившись, уперся взглядом в буфет образца семидесятых годов прошлого века. – Так ты от чего страдаешь – от того, что Аню любишь, или от того, что она не рыдает у тебя на груди от благодарности? Ксения Петровна ехидно прищурилась, склонила голову к плечу – как она делала, когда старалась что-то выловить из общевселенского потока информации. – Я от всего страдаю, совокупно. Пусть бы она не рыдала от благодарности, но вот у меня на груди – это было бы очень желательно. Подскажите, как ее найти, а? Ксюша Петровна поставила тарелочку с пирожками перед Андреем и встала, чтобы поставить чайник. – Не беспокой ее пока, Андрюша. Не время пока для вашей… новой встречи. Пусть все забудется, померкнет. Зачем вам с ней плохое в новую жизнь тащить? Это неразумно. Андрей вздохнул: – Я знаю, что неразумно. Но мне от этого не легче. Вдруг она там кого-нибудь встретит? – Пирожки кушай. Только осторожно, начинка горячая. Не встретит она никого, не переживай. – Откуда вы знаете? Дар предвидения вернулся? «А если он и к Анне вернется – ее антидар?» – внутренне ужаснулся Андрей, но почему-то промолчал. – Никакие это не «дары», – чуть раздраженно ответила Ксения Петровна. – Просто мы много говорили, она со мной делилась… Я ведь тоже молодая была, ребят отсматривала. Знаю. – Что? – насторожился Андрей, вынимая надкусанный пирожок изо рта. – Что все у вас будет хорошо. Я это как женщина чувствую. Она тебя выбрала. – Да? – Да. – Ксюша Петровна улыбнулась как-то даже торжествующе. – Это мужики думают, что они нас выбирают. На самом деле все наоборот. Если на тебя девчонка глаз положила, тебе не отвертеться. – Тогда ладно. Тогда пусть, – обреченно произнес Андрей и заработал челюстями. – Ты, Андрюша, действительно не ищи Аню, – провожая его, повторила Ксения Петровна. – Это для ваших отношений… не полезно. |