Книга Костры Тосканы, страница 12 – Челси Куинн Ярбро

— Подагра. Как она мучает нашу семью!

— Подагра? — В голосе Ракоци прозвучало сомнение.

— Она свела в могилу отца, — продолжил Лоренцо и снова умолк.

— Я не подозревал. Простите.

Тон Ракоци был почти безмятежным. Гордость Лоренцо Великолепного не должна быть задета. Кто он такой, чтобы сомневаться в том, что ему говорят? Да и с какой стати?

— Он умер не от нее… — Лоренцо повернулся к Ракоци и схватился за его локти, пытаясь подняться. — Но он боролся с ней… много лет. Меня она, впрочем, не слишком-то беспокоила. До недавнего времени… да, до совсем недавнего времени. Потом начались приступы… правда, не такие жестокие.

Он вновь попытался встать, и это ему удалось. Ракоци встал вместе с ним.

— Друг мой, — шепнул он почти неслышно, — если вам не покажется это зазорным, знайте, что в любой ситуации вы можете рассчитывать на меня. Я не подведу вас, поверьте.

Лоренцо сильно шатало, но он все же поймал равновесие и замер, придерживаясь за перила.

— Благодарю, чужеземец! Кто знает… Возможно, мне вскоре понадобится поддержка! Кто знает… Благодарю.

Снизу послышался звук шагов, к лестнице подходил Руджиеро. В руках у него был поднос с золотым кубком.

— Хозяин? — нерешительно обратился он к Ракоци.

Тот окинул его внимательным взглядом.

— Да, ты все сделал правильно. Поднимайся сюда.

Лоренцо протестующе вскинул руку, но это никого не смутило.

— Вы нуждаетесь в этом, мой друг. Выпейте молока. Утро было достаточно напряженным.

Медичи приосанился и постарался принять беззаботную позу.

— Ах, видели бы вы меня лет двадцать назад! Тогда это утро вовсе не показалось бы мне утомительным! Но двадцать лет — это огромный срок!

— М-да, срок… — пробормотал Ракоци со странным выражением в глазах. Он снял сияющий кубок с подноса и протянул его гостю. — Мой Амадео прекрасно готовит миндальное молоко.

— Ну хорошо. — Лоренцо кивнул. — Оно ведь сладкое, а сладкое, говорят, не идет мне на пользу. Однако я с удовольствием выпью его.

Он сделал что обещал, и рука его почти не дрожала. Медичи улыбнулся и принялся рассматривать кубок, цокая от восхищения языком. Ракоци улыбнулся в ответ и склонился в глубоком поклоне.

— Друг мой, окажите мне честь. Соблаговолите принять эту чашу в знак моего глубокого уважения к вам!

К Лоренцо медленно возвращались силы. Он поднял кубок на уровень глаз.

— Это королевский подарок, Франческо!

— Он преподносится человеку, равному королям!

Ракоци поклонился еще раз и заявил, переменив тон:

— А теперь, пожалуй, пора возвращаться. Полициано, я полагаю, не очень-то терпелив.

Он улыбнулся.

Лоренцо сделал понимающую гримасу, отдавая должное политичности владельца палаццо, и бережными движениями уложил кубок за пазуху. Измученное лицо его выражало довольство. Что делать, Медичи любят красивые вещи. И не любят оставаться в долгу. Он найдет случай отблагодарить чужеземца.

— Дайте-ка мне вашу руку, Франческо. Забудем об этикете.

Поддерживая друг друга, мужчины спустились с лестницы.

Теперь их, казалось, объединяло нечто большее, чем дружеская приязнь.

Руджиеро, следовавший за ними, учтиво осведомился:

— Не нужно ли господам чего-то еще?

— Нет, Руджиеро. Ты можешь идти. — Ракоци дал знак слуге удалиться. Когда тот ушел, он спросил: — Вы в самом деле ни в чем сейчас не нуждаетесь?

— Думаю, нет.

Лоренцо пошел через зал. Шаги правителя Флорентийской республики были не слишком уверенными, но крепли по мере его приближения к выходу из палаццо. Во двор он спустился совсем молодцом.

— Что-то вы быстро, — хмыкнул Полициано. Кувшин, стоявший рядом с ним на скамейке, был наполовину опорожнен. — Впрочем, как я уже говорил, стены есть стены. Их созерцание нагоняет тоску даже на очень терпеливых людей.

Лоренцо пропустил насмешку мимо ушей.

— В полдень у меня назначена встреча с приором. Я должен переодеться, Аньоло. Не подобает на такие аудиенции являться в костюмах для верховой езды.

Он подошел к своему жеребцу и принялся отвязывать повод, но пальцы его подрагивали, и дело шло плохо.

— Опять твои штучки, Великолепный? — скривился Аньоло. — Ну, ради всего святого, поехали же наконец!

— Ракоци! — Лоренцо, уже сидя в седле, обернулся. — Мне ненавистна сама мысль, что вас могут заставить покинуть Флоренцию какие-нибудь дела. По крайней мере, в ближайшее время. Льщу себя надеждой, что этого не случится.

Ракоци улыбнулся.

— Уверяю, у меня нет таких дел.

Но Лоренцо не успокоился.

— Я очень огорчусь, узнав о чем-либо подобном. — Он немного помедлил. — И пущу в ход все средства, чтобы вас задержать.

— О, святой Михаил! Неужели и Ракоци втянут в наши интриги?

— Нет, — коротко бросил Лоренцо, с неудовольствием покосившись на болтуна. Он сжал повод так, что опухшие суставы его побелели. — И не думаю, что в этом будет нужда.

Медичи выпятил нижнюю челюсть и всадил шпоры в бока своего чалого гак, что тот птицей перелетел через груду камней и понесся галопом по выложенной брусчаткой дорожке, оглашая окрестности звоном подков.

Ракоци долго следил за всадниками. Лоренцо, видимо пребывая в большом раздражении, бешено работал хлыстом, Полициано, не отставая, висел у него на плечах. Даже когда гости скрылись из виду, хозяин не сразу ушел со двора. Он какое-то время стоял, пребывая в задумчивости, потом с видимой неохотой отвязал своего скакуна от ограды и побрел на конюшню. Лицо его казалось обеспокоенным, и беспокойство это все возрастало.

* * *

Письмо Джан-Карло Казимира ди Алерико Чиркандо к Франческо Ракоци да Сан-Джермано.

Дорогому учителю и другу Франческо Ракоци во Флоренции Джан-Карло шлет свои почтительные приветствия.

Это письмо доставит вам Иоахим Бранко, который прибудет, как вы и настаивали в своем письме от 24 июля, в середине сентября, если ему удастся избежать напастей, преследующих путников в дороге, и без потерь разминуться с разбойниками и стражей.

Как магистр Бранко, так и сопутствующий ему Балтазар Секко везут с собой наборы сушеных трав, пряностей и лекарственных снадобий, чтобы не вызывать подозрений. Образцы металлов и руд, которыми вы интересуетесь, будут посланы позже, так как корабль Паоло Бенедетто застигнут в пути непогодой. Я получил известие, что сейчас он на Кипре, и остается загадкой, сколько ему там стоять. Но будьте уверены, как только руды прибудут в Венецию, я тут же пошлю их вам с Геи до Фрескомаре и фра Бонифацио.