Онлайн книга «Список семи»
|
– Вы спите с ней, а? И не пытайтесь отрицать это! – Опустите револьвер, глупый мальчишка! – рявкнул вдруг Спаркс; ни один мускул на его лице не дрогнул. – Опустите немедленно! Николсон застыл на месте, словно собака, услышавшая издалека свист хозяина. Злобная ухмылка исчезла с его лица, сменившись выражением обиженного ребенка. Он покорно опустил револьвер. – А теперь, молодой человек, вы будете отвечать. Будете отвечать, когда вас будут спрашивать, – жестко произнес Спаркс. – Простите… – захныкал Николсон. Резко поднявшись с кресла, Спаркс выхватил револьвер из руки Николсона и, размахнувшись, влепил лорду пощечину. Николсон повалился на колени и зарыдал. Спаркс высыпал патроны из барабана, положил их в карман и отшвырнул револьвер. Потом, не церемонясь, схватил Николсона за отвороты халата и поднял его на ноги. – Если вы когда-нибудь заговорите со мной в грубом тоне или в моем присутствии дурно отзоветесь о своей жене, равно как и о ком-либо другом, вы будете сурово наказаны. Вам понятно, юноша? – Вы не имеете права так со мной разговаривать! – всхлипнул Николсон. Спаркс подтолкнул его к стулу, и Николсон плюхнулся на него, испуганно вскрикнув. Он, не отрываясь, смотрел на Спаркса покрасневшими, заплаканными глазами. Джек поднял с пола свою трость и придвинулся к лорду. – Вы жадный, испорченный мальчишка… – Я не жадный и не испорченный! – Вытяните руки ладонями вверх, Чарлз. – Вы не можете заставить меня… – Немедленно! Громко всхлипнув, Чарлз вытянул перед собой дрожащие руки. – Ну, сколько ударов заработал этот несносный мальчишка, Гомперц? – суровым голосом спросил Спаркс, помахивая тростью. – Я бы дал ему шанс, сэр, а уж потом наказывал, – сказал Дойл, даже не пытаясь скрыть отвращение к распустившему нюни Николсону. – Вы правы. Чарлз, вы слышали, что сказал Гомперц? Он считает, что я должен проявить милосердие. Что вы думаете по этому поводу? – Да-а-а, сэр. Спаркс ударил тростью по ладоням Николсона. Лорд завопил. – Итак, где ваша жена? – спросил Спаркс. – Я не знаю. Спаркс ударил его снова. – А-а-а! В Лондоне. Думаю, что в Лондоне. Я не видел ее почти три месяца. – А ваш сын? – Она забрала его с собой, – ответил, рыдая, Николсон, даже не пытаясь утереть слезы, струившиеся по щекам. – И вы его не видели с тех пор? – Не видел, клянусь! – Для чего вы возвели стену вокруг дома, Чарлз? – продолжал сурово вопрошать Спаркс. – Из-за нее. – Из-за вашей жены? – Да. – Вы построили стену после того, как она уехала? Николсон утвердительно кивнул. – Почему? – Потому что я боюсь ее. Трость со свистом опустилась на вытянутые руки Николсона. – Вы упрямый мальчишка, Чарли. Повторяю: почему вы боитесь свою жену? – Потому что она… обожает Сатану. – Вот как! Оказывается, леди Николсон обожает Сатану и якшается с чертями. И Спаркс снова ударил Николсона по рукам. – Но это правда, правда, клянусь Иисусом, это правда, – разрыдался Николсон, не в силах оказывать сопротивление Спарксу ложью и недоговоренностью. Спаркс, похоже, почувствовал это и, наклонившись над Николсоном, жестко спросил: – И что же такое делает ваша жена, которую вы так боитесь? – Она собирает здесь мерзких тварей. – Что это за мерзкие твари, Чарлз? – Они собираются по ночам. – Поэтому вы и построили стену, Чарлз? Чтобы мерзкие твари не могли проникнуть сюда? – Да. – И рассыпали вокруг соль? – Да-да. От соли им больно. – Что это за твари, Чарлз? – Не знаю. Я не видел их. – Но вы слышали что-то по ночам, так? – Да. Пожалуйста, не делайте мне больно, умоляю вас, – заскулил Николсон, пытаясь обнять ноги Спаркса. – Чарли, в прошлом году вы продали участок земли. Очень большой участок. Вы это помните? – спросил Спаркс, отпихивая Николсона. – Отвечайте! – Нет, я не помню. – Слушайте меня внимательно: вы продали северный участок земли, принадлежавший вашей семье. Вы унаследовали его. И вы продали его некоему генералу Драммонду. – Генералу? – переспросил Николсон, как будто услышав знакомое имя. – Вспомнили, Чарли? Вы помните генерала? – Да. Генерал приезжал сюда. Вместе с моей женой. – Генерал и ваша жена – друзья, не так ли? – О да, да. Они большие друзья. Генерал очень милый человек. Он привозит мне разные сладости и карамель. Однажды он подарил мне пони. Серого в яблоках. Я назвал его Веллингтоном, – бормотал Николсон, снова впадая в истерику. Некоторое мужество, которое сохранял этот человек в течение осады Топпинга, таяло прямо на глазах. – Генерал заставил вас подписать какие-то бумаги, не так ли, Чарли? – Да-да, много, очень много бумаг. Они сказали, что я должен подписать или они заберут моего пони. Николсон вновь зарыдал. – И как только вы подписали эти бумаги, ваша жена покинула вас, так, Чарли? Она уехала с генералом? – Да, сэр. – И забрала с собой сына? – Да-а, сэр, – всхлипывал Николсон. – А как давно вы женаты? – Четыре года. – И все это время ваша жена была здесь, с вами? – Нет, сэр. Она приезжала и уезжала. – Куда она уезжала? – Она никогда об этом не говорила. – А чем занималась ваша жена до замужества? Николсон в растерянности замотал головой, глядя на Спаркса бессмысленными глазами. – Ваша жена когда-нибудь рассказывала о своей семье? – Она говорила, что ее семья владеет… издательской компанией. – В Лондоне? – вырвалось у Дойла. – Да, в Лондоне, – подобострастно ответил Николсон. – А где в Лондоне, Чарли? – уже не столь сурово продолжал допрашивать Спаркс. – Однажды я был там. Это напротив большого музея. – На улице Рассел? Николсон кивнул. В этот момент в дверь постучали. |