Онлайн книга «Сироты. Удел сироты»
|
Джиб загудел. Мне показалось, что меня вот-вот хватит удар. – А если нет? Я могу все рассказать Гродту. Моя биография станет продаваться лучше, если туда добавить главу, о том, как меня поимели в Вашингтоне. Твай улыбнулась и покачала головой. – Мы сможем тоже прибавить много глав из вашей биографии, если вы захотите играть в эту игру. – То есть? Что там говорила мне бывшая президент Айронс миллион лет назад? В Вашингтоне не достаточно быть хорошим. Кто-то при этом должен быть очень плохим. – Руфь, ты отлично знаешь, я никогда не делал ничего такого! – Для средств массовой информации это не имеет значения. Представим, что вы пошли в народ. У нас есть документы о том, как это оплачивалось? – она вытащила из кармана серебряное блюдце. – Здесь стенограммы, – а потом она прочистила горло. – Лейтенант Уондер, у вас есть дисциплинарные проблемы, не так ли? Дерьмо! – Я не стану гордиться, тем, что я сделал. Но я лучший человек и лучший солдат во всем этом дерьме. По-моему, это звучало достаточно хорошо. Руфь пробежалась по моей основной биографии. У нее получилось: злоупотребление лекарственными препаратами, в результате чего ужасный случай во время тренировок, который стал причиной гибели солдата, которого я называл своим другом. Я опроверг обвинения. – Те препараты, что мы принимали, были разрешены. Это без сомнения зафиксировано в записях военного министерства. Руфь кивнула. – Лейтенант Уондер, давайте обратимся к недавним событиям. Я вздохнул с облегчением. Как восемнадцатилетний хитрожопый курсант, я без замечаний прошел обучение. А то, что случилось потом, было еще лучше. – Вы первый солдат, который в реальности столкнулся с воинами псевдоголовоногих. – Конечно. Это случилось на Луне. Мы обнаружили корабль слизней. Я выпрямился. Я едва остался жив, но сведения, которые получили, в итоге помогли нам одержать победу. Твай нахмурилась. – Когда вы вернулись на Лунную базу, была создана комиссия, которая должна была определить причину смерти пленника. Мое сердце сжалось. – Он никогда не был пленником. Мы сражались. Он умер. – Гм-м-м. На этой версии остановилось официальное расследование, – Руфь остановила свой стенограф. По ее словам выходило, что я прикончил заключенного. – Лейтенант, разве инструкции строго-настрого не запрещают братания среди боевых отрядов? – Абсолютно. Дерьмо. Я уже понял, куда она клонит. – Однако командующий в полевых условиях может на свое усмотрение… Она вновь перебила меня: – Эта часть инструкции не исполнялась во время компании на Ганимеде, не так ли? – Генерал Кобб решил, что вы не сможете запереть пять тысяч мужчин с пятью тысячами женщин на космическим корабле на шесть сотен дней и… – Значит, эти инструкции не соблюдались во время проведении компании на Ганимеде? Я кивнул. – Точно. Но это никак не оказало влияние на солдат. – И даже то, что одна из «дам» оказалась беременной? Я почувствовал, что краснею. В моих венах бурлил адреналин. – Была только одна беременность. Солдат женился на другом солдате Объединенных сил. Я и сам гулял на корабельной свадьбе Пигалицы. – Только вы знаете об этом. Так как более девяноста процентов солдат было убито или сгорело на Ганимеде, никто не сможет точно сказать, сколько среди них было беременных, не так ли? – В общем-то нет. – И сколько женщин погибло из-за того, что находились в положении? Я тогда сам лично обругал Пигалицу, подписывая разрешение на беременность. А ведь таблетки для того, чтобы ничего не случилось, продавались без рецепта десятилетиями. – Это несправедливо… – выдохнул я. – Хорошо, сменим тему. Злоупотребление наркотиками погубило нашего друга. – С этим давно разобрались. Твай кивнула. – Значит, вы знаете, насколько строго в вооруженных силах карается наркомания? Я кивнул. Что с того? – В течение вашего срока пребывания командиром пехотного подразделения в ваших отрядах производили и потребляли алкоголь? Она говорила о том, чем мои парни развлекались на Ганимеде. – Я… – И вы знали об этом? Нам больше нечего было делать на Ганимеде, в течение семи месяцев после окончания войны. Мы – выжившие, прошли через ад. Конечно, существовал и другой способ убить время. – Не официально. – Ага, – кивнула Твай. Неужели Руфь думала, что солдат не извернется, если ему представится возможность хотя бы отчасти стать бутлегером [62] . А на борту «Эскалибура» Брэйс, капитан корабля, тем не менее, сам угощал ромом во время Капитанского завтрака. Руфь полезла в карман и бросила какие-то бумаги на матрас рядом со мной. – Узнаете? Это были документы, согласно которым Джиб объявлялся бракованным и передавался мне. – Точно. Я купил поврежденный в сражении коммуникационный аппарат-разведчик. Его хозяином… У другого моего уха заскулил Джиб. Я мог бы поклясться, что он произнес: «Ох-ох». – Сколько вам стоил этот КОМАР? – Много. Именно поэтому согласно уставу дивизии положен только один КОМАР. Манхэттанский небоскреб стоит чуть меньше Джиба. Даже приобретая поврежденный экземпляр через правительственные каналы, я заплатил очень большие деньги на механического таракана размером с арбуз. Твай кивнула. – И сколько вы заплатили за него? Я разгладил бумаги. Говард сказал мне – пару месячных окладов. Конечно, это был лишь маленький процент от первоначальной цены Джиба. Твай включила свой наладонник и стала что-то считать, а потом показала мне получившийся результат. Там было нулей на семь больше, чем в той сумме, что я выложил за Джиба. – Это правильная цифра, не так ли? Я пожал плечами. – Может и так. – Выгодная сделка, не находите? |