Онлайн книга «Марафон со смертью»
|
— У Андрея Андреевича, как вы его назвали, слишком много возможностей. Вы только представьте себе — обеспечение всей государственной машины! — Это я знаю. — К примеру, возник вполне закономерный вопрос, на каких автомобилях ездить белорусским чиновникам — «волги» слишком неэффективные и неэффектные, но что взять взамен? Этим вопросом занимался «завхоз». — И что? — А вы не слышали разве про широко разрекламированный контракт с «Вольво»? — Что-то слышал краем уха, но, честно говоря, в подробности не вникал. — Теперь рекомендую вникнуть. — Ну а вкратце, чтобы я знал, где искать, можете дать наводку? — Контракт заключался не с самой фирмой-производителем, что естественно, а с так называемым дилером, даже не авторизованным — то есть с простыми торговцами, которые выбрали себе в качестве объекта продажи «Вольво». — И что? — Две машины были предоставлены администрации президента бесплатно, остальные (а первая партия была определена в шестнадцать автомобилей) должны были выкупаться у фирмы-дилера государством почти по себестоимости — без таможенных и налоговых накруток. — Ну, это же естественно… — Вы так считаете? А по-вашему, зачем было этим дилерам терять на двух «Вольво-440», доставшихся бесплатно, как минимум двадцать тысяч долларов? Богатые, что ли, слишком, деньги в карман не вмещаются? — Не знаю, — откровенно развел руками Николай, действительно не врубаясь, к чему клонит этот все знающий и все понимающий незнакомец. — Очень просто — фирма получила право ввоза в Белоруссию и продажи своих «вольвочек» практически без налогов, с полным освобождением от таможенных сборов. В их распоряжении оказались практически бесплатные машины! Вы представляете? Все конкуренты (а их тут всего — раз-два и обчелся) положены на обе лопатки — их машины в любом случае стоили как минимум на пять тысяч больше. Это раз. С другой стороны — темпы продаж получились просто колоссальные, потому как выложить двенадцать — четырнадцать тысяч долларов за ту же четыреста сороковую энное количество людей может себе позволить. — То-то я смотрю, в последнее время много этих моделей в городе развелось! — А представьте себе еще одну цифру — на продаже более дорогой модели, например девятьсот шестидесятой или восемьсот пятидесятой, навар фирмы составляет десять — пятнадцать тысяч долларов чистыми! Впечатляет? — Да, здорово, конечно! — откровенно признался Николай, представив себе, сколько машин продается в Минске за год — а ведь Минск обеспечивал новыми, с завода, тачками практически всю Белоруссию. — А знаете ли вы такую организацию, как «Белмагистральавтотранс»? — Нет, честно говоря. — Или еще целый ряд подобных фирм, только уже частных — они занимаются междугородными и международными автотранспортными перевозками. — Дальнобойщики? — Они самые. Как вы думаете, какая марка машины за это время стала самой популярной у этих фирм? — «Вольво», конечно, — догадался Николай, понимая, сколько стоит новый магистральный тягач, особенно в стране, которая всеми доступными методами защищает свои неплохие, но все же во многом уступающие лучшим европейским и американским образцам «МАЗы». — Естественно! Десять — пятнадцать тысяч долларов с каждого тягача экономит фирма-покупатель, пятнадцать — двадцать тысяч долларов чистой прибыли кладет себе в карман фирма-продавец. Обоюдное счастье, не правда ли? — Да… — И теперь самое интересное — вдруг оказывается, что «вольво» государству не нужны, оно вообще идет на сокращение количества служебных машин. Как вы считаете, это обстоятельство сильно огорчило так называемых дилеров? — Наверное. Им же небось тут же урезали их льготы, заставили действовать на равных условиях с другими импортерами автотехники? — Безусловно. Но пока документы были подготовлены, пока подписаны, пока исполнены — фирма работала в льготном режиме полтора года. За это время было ввезено и растаможено (даже если еще и не продано) около двухсот «вольво» разных моделей и разного функционального назначения. Средний навар на одной машине, как я вам пытался это объяснить, составляет пять тысяч долларов. Итого у нас получается… — Миллион долларов! — …за полтора года, заметьте. А плюс ко всему эта фирма, разорив своих конкурентов, стала на самом деле настоящим дилером концерна, создала совместное предприятие по техническому и сервисному обслуживанию с развитой сетью филиалов — словом, вгрызлась в этот рынок всеми зубами и будет теперь долгие годы выгрызать из него все, что пожелает. Ну и как вам моя раскладка? Не жалеете теперь, что потратили свое драгоценное время на встречу с моей скромной персоной? — Нет, не жалею, — искренне ответил Коля. Но у меня есть к вам еще несколько вопросов, на которые я хотел бы обязательно получить ответ. — Пожалуйста, чем смогу — помогу, — улыбнулся незнакомец. — Во-первых, почему Андрей Андреевич подписал с этой фирмой столь выгодный для нее контракт? — Николай, вы казались мне намного серьезнее, а сами задаете поистине детские вопросы. — Почему детские? — Что вы хотели услышать — что «завхоз» взял взятку? Что из этого лимона баксов какая-то часть переведена на его счет где-нибудь в Германии или Швейцарии? — Но ведь было бы вполне логично это предположить, согласитесь! — Конечно. Только как мы с вами это докажем? Не надо замахиваться на то, что никогда не сможете подтвердить документально, молодой человек. — Но ведь должны же быть копии каких-то счетов, отражающие прохождение денег… — …или в воздухе должен был остаться запах конверта, в котором эти самые деньги лежали наличкой… Николай, — снова снисходительно улыбнулся собеседник, — эти люди многое знают и многое умеют. Не думайте, что они настолько глупы, чтобы оставлять следы. Ясно? — Хорошо, я согласен. Но мне неясен еще один момент. — Я понял это, когда вы сказали «во-первых», задавая предыдущий вопрос. — Скажите, только честно, зачем вам нужно было это мне рассказывать? — Как вам сказать… Наверное, я заинтересован, чтобы ваша программа выступила по этому вопросу, раздав всем сестрам по серьгам. — Зачем? — Скажем, из мести. Из мелочной глупой мести тем людям, которые не выполнили передо мной некоторые взятые на себя обязательства. — А можно ли более конкретно? Незнакомец на некоторое время задумался, взвешивая, видимо, все «за» и «против» своей откровенности перед журналистом, наконец согласно кивнул: |