Онлайн книга «Марафон со смертью»
|
Руки дрожать не переставали… * * * — Ну, ребята, это не просто удача — это успех! — настроение у Банды после совместного прослушивания записи в машине на стоянке у Московского кладбища резко улучшилось. — Теперь, Коля, могу тебе гарантировать на восемьдесят процентов, что Леночку мы обязательно вернем еще до пятницы. — А остальные двадцать? — О них мы узнаем чуть позже. — Лариса… — в задумчивости качал головой Андрей Дубов, все еще не оправившись от шока. — Ну, братва, от нее я этого не ожидал! — Я тоже, — поддержал его Самойленко. — Эх, мужики, забыли, что ли, женщины — элемент хрупкий и легко соблазняемый. Чем он ее взял — не знаю, — рассуждал Банда, — но что взял чем-то — факт. Теперь неудивительно, что у вас документы исчезали прямо из-под носа. Неудивительно, что о каждом вашем шаге и о каждом новом сюжете бандиты знали все. — Да… — Но ничего, — Банда открыл свой блокнот и улыбнулся, — теперь и мы кое-что знаем. И не так уж мало… Слушайте, что удалось сегодня сделать мне. Во-первых, я поднял здесь кое-какие данные и выяснил, что на территории Белоруссии это первое настоящее похищение ребенка… — Что значит — «настоящее»? — мрачно уточнил Самойленко, — В смысле — организованное преступной группой, которой нужно путем подобного шантажа чего-то добиться. Было до этого несколько случаев, но там все элементарно — то какому-то деревенскому алкоголику на бутылку не хватало, то обиженный разведенный папашка таким способом свидания с ребенком добивался, — спокойно разъяснил Банда. — Значит, если предположить, что бандиты местные, они действуют по наитию, не имея даже примеров чужого опыта. — Это хорошо или плохо? — Скорее хорошо. Они будут действовать шаблонно, стандартно, как все первопроходцы. К тому же они будут совершать много ошибок — например, в охране ребенка, в контактах. Вот тот же звонок Ларисе — это уже ошибка. Они должны были разговаривать только с тобой… — Стой, Банда! — вдруг вскричал Самойленко. — Я совсем забыл! Сколько времени? — Половина девятого, — ответил Дубов. — Андрей, срочно вези меня домой. Мне в девять должен звонить бандит… — Хорошо, едем, — согласился Банда. — И ты? — Конечно. Только вот что — принеси мне из своей машины кейс с аппаратурой, возьмешь «жучок», вставишь в свой телефон. Я тоже хочу послушать. — Хорошо. — И еще. Говорить будешь спокойно, не нервничая. И ни словом, ни звуком не дай Бог тебе обмолвиться о том, что ты знаешь что-то про Ларису! — Я понял. — Неси приемник. Самойленко вернулся с чемоданчиком Банды буквально через минуту. — А теперь адрес продиктуйте. — Так поезжай за нами… — А вдруг твой подъезд «пасут»? Нет, я сам твой дом отыщу, специально карту Минска днем купил. А вы езжайте… Только скажи, куда выходят окна комнаты, в которой у тебя стоит телефон. — Как куда — во двор. У меня там нет дорог, всюду двор — район спальный. — Я не про то. На какую сторону — на фасад, где парадный подъезд, или на тыльную сторону дома? — А-а! На подъезд. — А какой номер подъезда? — Второй. Ровно посредине дома. — Все. Понял. Езжайте! После разговора снова в машину — и в город. Я вас где-нибудь тормозну, если все будет спокойно. Поговорим. * * * Разговор с Юным вызвал в душе Ларисы настоящую бурю. Не в силах больше находиться на работе, она тут же ушла домой, где заперлась в своей комнате и, с плачем упав на кровать, зарылась головой в подушки. Какая же она подлая! Как она могла так поступить! Она ведь так хорошо знала Наташу, бывала у них дома, поздравляла ее, когда Леночке исполнился год. Она помнила, как хорошо относилась к ней Наташа — Коля даже пошутил однажды, что его ревнивая жена готова ревновать его ко всем, кроме нее, Ларисы. И чем она им отплатила! Она так уважала Колю, который раскрыл в ней талант журналиста, учил ее работать в эфире, обращаться с камерой, оперировать фактами, разговаривать с людьми. Он учил ее ответственности за сказанное в эфире слово и ненавязчиво рекомендовал даже, в какой одежде лучше появляться на экране, перед зрителями. И чем она ему отплатила! Ей было страшно. И ей было противно от себя самой. Чем больше она думала, тем сильнее понимала, что обратной дороги для нее нет, что уже никогда, даже если все кончится благополучно, не сможет она прийти в их дом, смотреть в глаза этим людям — и не чувствовать перед ними животного страха и нечеловеческого позора. Ей было очень плохо, и в какой-то момент она подумала, что могла бы совершить по крайней мере один достойный поступок — рассказать Николаю все, что знает. Но потом вдруг в ее голове возникло ясное и простое слово, которое наиболее точно определяет то, что она сделала, — «преступление». И она поняла также, что сама покаяться и признаться во всем не сможет… * * * Телефон зазвонил в десять минут десятого — бандиты были не слишком пунктуальными, и эти десять минут показались Коле целой вечностью. — Самойленко? Николай вздрогнул — нет, он не ошибся, именно с этим человеком разговаривала сегодня Тимошик. Он сжал зубы, собрал свою волю в кулак и через мгновение ответил: — Я. — Ну что ж, нам понравилось, как ты себя сегодня вел. Хороший мальчик. — Пошел на хрен. — Ну-ну, не ругайся. Мы действительно контролируем каждый твой шаг, знаем про все твои сегодняшние распоряжения на работе. Молодец. Ты все понял правильно. Если будешь и дальше умницей, ты увидишь свою Леночку. Ты согласен и дальше вести себя так же разумно? — Кончай трепаться. Ты дочку мне привел к телефону, как обещал? — Осталось четыре дня, Коля, не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус. А то получишь ушки дочери в конверте по почте. Ты же понимаешь? — Блядь, ты заткнешься?! — взревел Николай. Если бы сейчас эта мразь была рядом, Коля бы зубами вгрызался ему в горло, голыми руками разодрал бы на части, ногами растоптал его голову, как спелый арбуз! — Я тебя все равно убью, сука! — Ох, напугал! |