Онлайн книга «Марафон со смертью»
|
— Где дочь? — Ты уже успокоился? Тебе не стоит так нервничать, а то я тоже нервным бываю, ясно тебе, петушина? Я от тебя, козел, этих наездов терпеть не собираюсь, ясно? — завелся на том конце провода и бандит, которому изменило наконец его идиотское чувство юмора — может быть, он услышал в голосе Николая что-то такое, что его не на шутку испугало. Это было бы неудивительно — Самойленко рычал так, как может рычать разъяренный лев, детенышу которого угрожает опасность. — Ладно. Все. Давай успокоимся оба, — постарался сдержать себя Николай, кивнув Андрею и Наташе, которые подскочили к нему, когда он закричал в трубку. — Ты привел дочку? — Да. Я играю честно — можешь убедиться. Сейчас, подожди секунду. В трубке послышалась какая-то возня, затем раздался шепот женщины: — Ну, поговори с папой. Скажи ему что-нибудь. Ну, давай, Леночка, не бойся. Но вместо того, чтобы что-нибудь пролепетать, Леночка вдруг расплакалась. Коля услышал этот плач и тоже чуть не расплакался — сомнений быть не могло, это был голос Леночки. — Чего-то плачет она, — мрачно прокомментировал бандит — наверное, и в нем что-то шевельнулось. — Но ты убедился, что с твоей дочерью все нормально? — Д-да, — дрогнул голос Николая. — Тогда все, пока. Завтра еще позвоню. Примерно в это же время… * * * — Я слышал разговор. Вроде с Леночкой все в порядке? — полувопросительно-полуутвердительно сказал Банда, когда полчаса спустя, подъехав к центру города, они снова все вместе сошлись в его машине. — Кажется, да. — И слава Богу. Не думай пока об этом, — Банда положил руку на плечо друга. — Давайте я вам расскажу, что еще за сегодня выведал. — Ну? — Но только сначала мне нужен адрес этой вашей Ларисы Тимошик. — Заславская, дом двадцать… — Я буду ехать, а ты мне, Андрей, дорогу показывай. Свою машину закрыл? — Да. — Ну и замечательно, — Банда тронул «Опель» с места. — Короче, слушайте. Через свою «контору» я связался с вашим КГБ. Выяснилось, что на Семенова Владимира Михайловича, генерального директора — ЗАО «Технология и инжениринг», нет ничего — не привлекался, не замешан, не подозревался. Его пытались какое-то время контролировать в связи с выполнением государственного контракта… — Это как раз тот контракт, который мы крутим? — Как я понял, тот самый, — подтвердил Банда. — Короче, его проверили — все чисто. Ни у кого никаких претензий. Даже связей нет порочащих. Только брат двоюродный, Игорь Михайлович Захарчук, — бывший зэк-рецидивист, да и тот в последние годы резко завязал. — И очень резко? — вдруг с непонятной иронией переспросил Самойленко. — А что тебе не нравится? — удивился Банда. — Мне так ваши же органы сообщили. — А ты что. Банда, вздумал раскрыться перед ними в том, что ты здесь? — А ты что, меня за идиота принимаешь? — пожал плечами Банда. — Я связывался со своими, а уж они сделали запрос — по-дружески, по-соседски… — Ясно. — Так что тебе не понравилось в Захарчуке? — Игорь Михайлович Захарчук, по прозвищу Захар, — крупнейший авторитет Минска, и это нашему КГБ надо было бы знать. Именно бригада Захара «отыграла» в свое время авторынок у Молдавана, когда его перенесли со стадиона «Локомотив» за кольцевую автодорогу. И именно они заправляют теперь торговлей автомобилями в городе. — А ты откуда знаешь? — снова удивился Банда. — Я про эти дела еще год назад забойную передачу подготовил. Помнишь, Андрей? — Конечно, еще бы! — У Захара — мощнейшая бригада, настоящая армия с железной дисциплиной… — Лучше бы ты этого не говорил, — огорчился Банда. — Ведь вполне логично предположить, что ваш Семенов мог именно братика своего, Захара, попросить «поработать» над твоей проблемой. — Логично. — В таком случае будем воевать с армией, как ты выражаешься, Захара, что делать, — заключил Банда. — По крайней мере, не все так плохо — мы даже догадываемся, кто именно наш враг. А это уже кое-что… — А чего мы у Ларисы-то забыли? — спросил вдруг Самойленко, но Банда вместо ответа лишь улыбнулся: — Увидишь. Обещай мне только одно — не распускать руки и не нервничать. Хорошо? — Ладно… * * * Позвонили в дверь поздно, около одиннадцати. «Кого это черт мог принести на ночь глядя?» — тревожно подумала вдруг Лариса, прислушиваясь к разговору матери с нежданным гостем в коридоре. — Лариса, это к тебе. Выходи! — позвала наконец ее мама, в душе даже обрадовавшись визиту этого незнакомого молодого мужчины — был хоть повод вытянуть дочку из комнаты: Лариса как за, перлась у себя, так больше и не выходила, даже отказавшись поужинать. Лариса наскоро поправила прическу, глянув в зеркало, запахнула поглубже халат и вышла в коридор, снедаемая любопытством и тревогой одновременно. В прихожей стоял абсолютно незнакомый ей человек. Красивый, высокий, широкоплечий, с короткой аккуратной стрижкой, в укороченной кожаной куртке, странных камуфляжных брюках и кроссовках, он был бы очень похож на бандита, если бы не одно обстоятельство — он был все же какой-то не такой, как окружение Юного. Увидев его, в первую же секунду Лариса подумала: «Надо же, как бывает — ведь бандит бандитом, а морда интеллигентная, располагающая». И эта доброжелательная улыбка… — Что вам нужно? — спросила Лариса как можно строже, стараясь не поддаваться на эту улыбку. — Вы Лариса? — Я. — Мне нужно с вами поговорить. — В такое время?! — Дело очень срочное, поверьте. Отлагательства не терпит никак, — Говорите. — Давайте выйдем на лестничную площадку. — Ага, как же… — начала было девушка, но парень перебил ее: — Не бойтесь, я пришел один и клянусь вам, что ничего вам не сделаю. — Ладно. Они вышли на лестницу, и Лариса прикрыла за собой дверь квартиры — на всякий случай: если мать пожелает что-то подслушать, пусть уж лучше ей это не удастся. — Ну, я вас слушаю. На какой-то миг Банда засомневался — говорить с ней от имени ее знакомого Юного или представиться другом Самойленко и Дубова. Ведь до этого момента он действовал чисто по наитию, не сомневаясь лишь в том, что ему нужно срочно переговорить с Тимошик. А как он это осуществит, казалось ему делом второстепенным и не таким уж трудным. |