Книга Влюблен и очень опасен, страница 30 – Джиллиан Стоун

С его стороны было свинством напоминать ей о своей сексуальной опытности, как и об отсутствии таковой у нее. Тем более что он напомнил об этом специально, чтобы ее позлить.

Рейф собрался постучать еще раз, но тут дверь неожиданно открылась – словно сама по себе. В уютно обставленной комнате горел камин.

– Здравствуйте. Есть кто-нибудь дома?

– Конечно, я дома. А где мне еще быть?

Только опустив глаза, Рейф и Фанни увидели стоявшую у двери женщину очень маленького роста. Она вытерла руки о фартук.

Фанни взяла Рейфа под руку.

– У нас случилась неприятность. Мой брат вез меня на вокзал, но кони, он их недавно купил, понесли, и он не смог с ними справиться.

– Коляска опрокинулась, – с виноватой ухмылкой сообщил Рейф. – Но никто не пострадал. – Он покрутил головой, словно хотел продемонстрировать, что шея у него на месте. – Слава Богу.

Фанни с трудом удержалась от смеха. Рейф блестяще играл роль недалекого барина.

– Мы ищем, где бы переночевать. И, если можно, поели бы чего-нибудь, – попросила Фанни.

Рейф кивнул:

– Мы щедро заплатим вам за гостеприимство.

Карлица средних лет смерила их обоих взглядом.

– Хоть ростом я и не вышла, мозгами меня Бог не обделил, – заявила хозяйка и захлопнула перед их носом дверь.

Рейф в недоумении пожал плечами.

– И что, как ты думаешь, она хотела этим сказать?

Фанни его растерянность даже позабавила.

– Я бы сказала, что со своей ролью недотепы ты справился на…

Дверь снова открылась и тут же захлопнулась. На каменных ступенях осталась лежать сложенная вчетверо газета. Рейф поднял ее и развернул.

– Твой портрет на первой странице, Фанни.

Фанни заглянула Рейфу через плечо.

– Мне эта фотография никогда не нравилась.

Знакомая ухмылка появилась на лице Рейфа, когда он принялся сравнивать портрет с оригиналом.

– Соглашусь, в жизни этот угрюмый взгляд намного выразительнее.

Рейф увернулся от удара наотмашь. Усмехнувшись, он присел на деревянную скамью и вытянул ноги. У стены дома стояли в ряд облепленные грязью резиновые калоши. Судя по размеру, все они принадлежали либо детям, либо людям с крохотными ступнями.

Задумчиво глядя на эту выставку калош, Фанни протянула:

– Похоже, море вынесло нас в страну лилипутов.

– Похоже, сейчас на нас нападет целая армия карликов с вилами наперевес. Хочется посмотреть, как они будут связывать тебя вдоль и поперек своими тесемками.

Фанни закатила глаза.

– Как мало надо, чтобы тебя позабавить.

– Не позабавить, а возбудить.

Щурясь в сгущающихся сумерках, Рейф принялся читать статью.

– «О местопребывании Фрэнсин Грейвил-Ньюджент и детектива Льюиса все еще ничего не известно», – прочел Рейф. – Дальше идут измышления по поводу того, что могло с нами произойти. Первым высказывается предположение, что мы в руках неизвестных похитителей. – Рейф перевернул страницу. – А, вот и статья, в которой говорится о трагическом инциденте в лаборатории.

– Бедный мистер Пул, – сказала Фанни и принялась кусать губу. – Так, значит, теперь мы можем пойти в полицию в Батгейте?

Рейф вертел газету в руках, пытаясь найти такое положение, чтобы на нее попало больше света. Читать становилось все труднее.

– Может, и так.

– Тогда вам надо к констеблю, – раздался голос сверху. Маленькая женщина высунула голову из окна.

– Его, случаем, не Крошкой Вилли Винки зовут? – оглянувшись на карлицу, спросил Рейф.

Ставни с грохотом захлопнулись. Рейф повернулся к Фанни.

– Мальчик-с-пальчик? – простодушно спросил он.

– Прекрати, Рейф! – Фанни постучала в ставни. – Еще раз здравствуйте. Мы бы хотели извиниться. То есть мистер Льюис хочет попросить прощения за свое неуместное замечание. – Фанни нетерпеливо помахала ему рукой, подзывая к себе.

– Эй, ты о чем? О констебле Винки? Да я же просто пошутил… – Рейф поднял руки кверху. – Сдаюсь. Виноват, простите, – заорал он, обращаясь к закрытым ставням, которые трясла Фанни.

Его покаянные слова не возымели действия.

– Мадам! Пожалуйста, примите мои самые искренние извинения. Я сказал глупость и…

– Свинья ты, – в сердцах сказала Фанни, краем глаза наблюдая за окном.

Ставни приоткрылись. Ровно настолько, чтобы в щелку пролезли две деревянные миски. Рейф взял одну из них с подоконника и, понюхав, сообщил:

– Рагу из баранины.

Он протянул миску Фанни, а вторую взял себе. Ставни опять с шумом захлопнулись.

– Я вас благодарю. И мисс Грейвил-Ньюджент вас благодарит. – Рейф церемонно поклонился и сел ужинать на скамейку. Фанни зажала миску между коленями.

– Отличное рагу – густое и теплое. И щедрый ломоть хлеба. – Фанни перевела взгляд на Рейфа. – Райское наслаждение.

Фанни с удовольствием уплетала ужин. Хлеб был еще теплый, с хрусткой румяной корочкой. Рейф подобрал хлебом остатки соуса, не дав пропасть ни одному кусочку моркови.

Фанни, доев последнюю ложку, блаженно зажмурилась.

Из дома донесся уже знакомый скрипучий голос. Дверь распахнулась, и скамейку, на которой сидели Фанни и Рейф, залило светом. На пороге стояла карлица с фонарем в руках. Теперь ее удалось разглядеть получше – дама неопределенного возраста, крепко сбитая, не слишком опрятная. На Фанни карлица смотрела со смесью подозрительности и любопытства.

– Так, значит, вы и есть – похищенная наследница. – Карлица недружелюбно взглянула на Рейфа. – А вы, стало быть, из Скотленд-Ярда. Тот самый тип, к которому у полиции Эдинбурга накопилось много вопросов, верно?

Карлица подскочила к нему и взвизгнула:

– Верно говорю?

Рейф отшатнулся.

– Мадам, вы вывели нас на чистую воду, – сказал он и полез в карман. – Могу я отблагодарить вас за гостеприимство? – спросил он и протянул карлице несколько монет. – Так стоит ли мне рассчитывать на ваше молчание?

Неприветливая хозяйка, обдумав его предложение, кивнула. Рейф вложил монеты в ее ладонь.

– Вы не хотели бы представиться? – осторожно поинтересовался он.

– Айона Татл. – Хозяйка дома поставила фонарь на землю и опустила монеты в карман фартука. – Сюда заглядывали довольно странные люди – спрашивали о вас.

Фанни и Рейф переглянулись.

– Мужчины в элегантных темных костюмах? – уточнила Фанни. Сердце ее упало.

– Вроде того. И с ними еще один странный тип в машине на паровом ходу. Пыхтела как локомотив. Огромная. Дым из трубы так и валил, увидишь за версту. Въехал на ней прямо ко мне во двор.